Лазарь так и поступил. Через секунду кто-то хлопнул его по плечу:

– Чего орёшь?

Лазарь обернулся и увидел ухмыляющееся лицо Сета.

– Военная хитрость. Что дальше?

– Дальше самое вкусное, друг мой, – глаза Сета блеснули. – Обед.

8

Столовая тоже ничем не отличалась от армейской. Деревянные столы и стулья, пластмассовые подносы, пара пухлощёких поварих в белых фартуках за раздаточной стойкой. Претенденты по очереди брали подносы, ставили на них тарелки с первым и вторым, стаканы с компотом и ломти хлеба, и занимали места за столиками.

Подсесть к Сенсору и Хеспии не удалось – столы были рассчитаны на четверых, то есть на две команды, а их вместе с Марсом получалось уже трое. Хорошо хоть Сет не подкачал – Лазарь с облегчением следил, как они с Ладой садятся за стол к Сенсору, и Сет сразу заводит какой-то непринуждённый разговор. Уже через минуту оба беззаботно трепались о чём-то, как пара старых приятелей.

Чтобы не привлекать излишнего внимания, Лазарь и компания принялись за еду. Блюда были самые аскетические, как и положено в местах общепита. Щи на первое, макароны по-флотски на второе, компот из сухофруктов, чёрный и белый хлеб. Лазарь съел первое (никогда прежде не пробовал щи, да ещё в инсоне) и выпил компот. Яника для виду поковыряла макароны. Того требовал образ – Ангелы почти не притрагивались к тарелкам (за редким исключением, вроде Аполлона, который накинулся на свою порцию, как голодающий Поволжья) и только пили компот. Марсен приговорил обе тарелки, вылизав их дочиста. При этом он обогнал всех не только за своим столиком, но и в столовой вообще. С тяжёлым вздохом парень откинулся на спинку стула и сыто рыгнул. На конопатом лице отразилось разочарование.

Причина его извечных гонок за столом не являлась для Лазаря загадкой – она лежала на самом дне бездомного детства и связанных с ним проблемах с питанием. Но это что касается реальности. В инсоне дела обстояли иначе. Лазарь подозревал, что Марс никак не может распробовать «инсоновую» пищу. Впервые в жизни еда не нравилась ему, не насыщала, не приносила инстинктивного удовольствия от чувства исполненного долга, и это удручало мальчишку. Для его всеядной натуры ощущение неудовлетворённости после еды было сродни святотатству.

Часы над раздаточной стойкой показали половину четвёртого, и угрюмый охранник у входа (Лазарю нравилось думать, что его невесёлый вид обусловлен чёрной завистью к коллеге из душевой) зычным голосом приказал всем встать и проследовать в следующую комнату.

Сет разыскал Лазаря в очереди на выход.