Лада, которая до этого не производила никаких иных звуков, кроме стонов и хрипов, повернулась к спутнику и спросила:

– Сдаёшься?

– О боги, она заговорила! – воскликнул Сет. – В прошлый раз двое суток в молчанку играла. Сдаюсь, красавица, сдаюсь. Пойдёшь на все четыре стороны. Больше я к тебе на пушечный выстрел не подойду, слово даю.

– Хорошо, – чуть поразмыслив, кивнула Лада. Черты лица смягчилось, на губах заиграла улыбка. Безумная, как показалось Лазарю, улыбка. – Тогда я попрошу Санти не причинять тебе боли. Он обещал изувечить тебя, когда догонит.

– Если догонит, – уточнил Сет, но не сумел скрыть нотки обречённости в голосе.

Казалось, он уже и сам не верил в благополучный исход.

«Плевать на это», – одёрнул себя Лазарь. – «Ты думаешь не о том. Проблемы Сета и его возлюбленной дела не касаются. Сейчас самое важное – узнать, во что верит Хеспия. Необходимо как можно скорее найти к ней подход. И кратчайший путь лежит через Умара. А значит, начинать придётся с поддельного Сенсора».

– Ну, дикому Биллу Хикоку это точно не грозит, – Лазарь указал глазами на Донгана.

Здоровяк вопросительно вскинул гребенчатые брови и приподнялся на локтях.

– Имел удовольствие наблюдать за твоим бенефисом в парке, – пояснил Лазарь. – Не в моих правилах льстить, но на месте того рыжего сопляка я бы приберёг оставшиеся зубы и никуда не рыпался.

Полная луна вкупе с электрическими прожекторами обеспечивали достаточно света, чтобы все могли видеть, как вспыхнули обворожительные щёчки Хеспии. Она прожгла Лазаря испепеляющим взглядом, но ни одно слово не пробилось сквозь крепко сжатые зубы.

– А, – расслабился Донган, – вот ты про что. Бывают совпадения. Сам-то чего там ловил?

– Как и ты, свою золотую рыбку, – Лазарь коснулся волос Яники тыльной стороной ладони, стараясь вложить в этот жест как можно больше обожания. – Мне повезло меньше: оказалось, у её хозяина уже выросли яйца. Пришлось подкрасться со спины и двинуть по шее. Не слишком благородно, но всё равно лучше, чем забирать конфеты у детей.

Марсен и Сет одновременно прыснули. Хеспия задёргалась. Плотная зубовная заслонка дала трещину, для слов всё ещё узковатую, но где есть брешь, там будет разлом.

– А ведь он грозился меня убить, засранец! – вспоминал Донган. – Когда догонит.

– Он имел в виду рост. Думаю, у тебя в запасе ещё лет пять.

– Парню без шансов против меня, – раззадорился Донган. – Хоть пять лет, хоть десять. И о чём думал этот идиот, когда шёл сюда?

– Трава зелёная. Вода мокрая. Идиоты не думают.

Марсен и Сет уже неприкрыто ржали в голос. Хеспия энергично накручивала на запястье цепь и снова раскручивала. Брешь между зубами расширилась: она со свистом втягивала воздух, словно хотела остудить кончик языка, обожжённый горячим чаем.