– Что за херня такая! – в отчаянии закричал Сет. На глаза навернулись слёзы. Он одичал от боли, но больше – от нелепости ситуации, грозившей обернуться для него катастрофой. – Такого никогда раньше не случалось!

«Сегодня особый случай», – повторил Лазарь, и снова мысленно. Озвучивать это теперь было бы слишком жестоко.

– Если это не охотники, тогда кто? – плаксивым полушёпотом спросила Хеспия, прижимаясь к лже-Сенсору правым боком. Жестокость охотников, обрушившаяся на неё за последние двадцать минут кровавым дождём, заставила на время позабыть, кто на чьей стороне.

– Думаю, это «другие», – сказал Лазарь, охваченный внезапной догадкой. Метафора получилась непонятой – лица союзников выражали недоумение. – Вы что, сериалов не смотрите? «Другие» – те, кто были здесь до нас. Те, кто блуждают в этих дебрях ещё с первых «Марафонов» и давно превратились в коренных жителей. Игроки, забытые зрительской аудиторией. Их уже не выводят в эфир, ставки на них давно просрочены, а новых никто не делает. Не просрочено только их желание найти Алтарь.

– Автохтоны... – Хеспия как будто вспомнила о чём-то важном – прекрасное лицо вытянулось и напряглось. – Вечные игроки. Говорят, они обитают здесь так давно, что наизусть знают все «слепые» зоны видеокамер и умеют не попадаться в их объективы. Они выбросили свои комбинезоны, чтобы избавиться от радиомаячков. Они настоящие духи леса, – она посмотрела на Сета и добавила извиняющимся тоном: – Я всегда считала, в автохтоны записывают пропавших без вести на полосе, и это просто такая тонкая рекламная мистификация.

Сет издал какой-то странный звук: человеческий смешок напополам с утиным кряканьем.

– Реалистичная такая мистификация, – он ухватился одной рукой за деревянный кол, как за рычаг переключения передач, а другой за цепь, прикованную к стальному обручу на запястье. – Целое долбаное поле реалистичных мистификаций...

Все молчали, не зная, что сказать.

Потом Донган наклонился к Лазарю и прошептал:

– Его песенка спета, без вопросов. А будем и дальше торчать тут, как лохи, составим ему компанию.

Лазаря обдало горячим зловонием давно нечищенного рта.

Он знал, что Донган прав, и Сета придётся бросить. Сет был ему симпатичен, но не более. Он – всего лишь проекция чужого инсона. Разумная, живая, быть может реальная в какой-то степени. Но неодушевлённая. Не «оинсоненная». Что бы там ни говорил Сенсор, а в «миф о пещере» Лазарь никогда не верил. Не мог верить. Не хотел верить.

К счастью, отвечать ничего не пришлось. Лада на четвереньках подползла к Сету и встала перед ним на колени. Склонив голову, она взглянула на спутника красивыми печальными глазами и тихо промолвила: