В памяти Лазаря снова возник нечеловеческий, леденящий душу голос. Здесь Сенс попал в точку: на крыльце с ним разговаривала «не наша» Дара. Должно быть, навеянный воспоминаниями страх отразился у него на лице, потому что Сенсор сразу прочёл:

– Что происходит? Это как-то связано с Мартой?

И снова в точку. Он сегодня в ударе.

– Уже нет, – коротко ответил Лазарь. Отпираться не хотелось. – В Игре Марты взят тайм-аут.

Лужи кончились. Теперь они шли нога в ногу по узкой дорожке, зажатой с двух сторон голыми кустами давно нестриженой живой изгороди.

– Быть такого не может! – поразился Сенс. – Ты не берёшь тайм-аутов. Сколько тебя помню, ни разу такого не было. Значит, либо твой котелок стал хуже варить, либо забит другим.

– Другой, – поправил Лазарь. – В моём котелке варятся исключительно особи женского пола.

Сенс покачал головой:

– Я тебя не узнаю. Сначала теряешь интерес к важнейшей информации от Невидимки, а теперь вообще ко всей Игре! Может, это начальные симптомы «сенсорного климакса»?

– Это женщины. И это обратимо. Не волнуйся, моя хватка никуда не делась.

Впереди на дорожке пухлый сизый голубь выклёвывал что-то в трещинах асфальта. От Лазаря его отделяло шагов десять, когда из зарослей живой изгороди выскочил огромный рыжий кот. Прижав уши к голове, кот стал подкрадываться к голубю. Лазарь прошагал мимо шаркающей походкой и спугнул его. Взметнув хвост трубой, неудачливый охотник юркнул в изгородь на другой стороне. Голубь, как ни в чём не бывало, продолжил клевать асфальт.

– Видишь, спас ещё одну жизнь, – вяло прокомментировал Лазарь. – У меня это в крови, говорю же.

Но Сенс, похоже, размышлял о своём.

– А может, всё дело в страхе? – задумчиво проговорил он. – Неужели всё действительно завязано на Янике? Ты боишься Дару, потому что она может увидеть в Янике что-то такое, чего бы ты видеть совсем не хотел. Или не увидит того, что хотел. Чёрт, да этот голубь посмелей тебя будет!

У Лазаря задрожали руки. Насколько Сенс не узнавал его, настолько он сейчас не узнавал Сенса. Особой проницательности тот никогда не выказывал, а сейчас разил в цель без промаха, словно овладел мастерством залезать людям в головы не хуже Дары. Они как будто поменялись с ним местами.

– Голуби не боятся людей не потому, что такие смелые, а потому что на фиг никому не нужны, – огрызнулся он.

– Но что пугает тебя в инсоне Марты? – гнул своё Сенс. – И как это связано с Яникой? Может, девочка напоминает тебе о ней? Её мир рушится, как в Игре Яники, и у неё не все дома, как было с проекцией Кати.

У Лазаря пересохло в горле. Точь-в-точь, как тогда на крыльце с Дарой. А что, если история с Дарой повторяется здесь и сейчас... но только с Сенсом? От одной мысли об этом волосы на затылке зашевелились.