Должно быть, виной всему непредвиденное погружение в инсон, с не менее внезапным возвращением. Странно, но сегодняшние события в инсоне Марты действительно напоминали сон. Лазарь не смог бы определить наверняка, когда они начались и в какой момент кончились. Он помнил их как бы в динамике – содержание и чувства, испытываемые Мартой в тот или иной период времени. Особенно сильно отпечатались ужас и боль, когда брат-наркоман бил её по лицу. Наверное, эти ощущения и стали причиной тошноты.

Спешно распрощавшись с Яникой, Лазарь выскочил во двор, пересёк лужайку, стараясь не присматриваться к ореху и качелям, и вышел на улицу. Тошнота сразу отступила. За пределами владений Безуевых даже воздухом дышалось легче, приятней.

Лазарь медленно побрёл вверх по Портовой. Ничто не отрезвляет лучше, чем ходьба по запруженной людьми улице. Здесь никто не обращает на тебя внимания и можно шагать в никуда до тех пор, пока не почувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы вернуться обратно.

Теперь стало совершенно очевидно, что проникать в инсон Марты возможно не только от прикосновения к волосу, но и вообще без него. Это пугающее открытие давало новую почву для размышлений. И самая первая мысль, которая приходила на ум: я схожу с ума. Потому что никакого инсона Марты, как и её самой, не существует.

Это было настолько просто, настолько самоочевидно, что Лазарь остановился посреди тротуара, придавленный неопровержимостью собственного диагноза. Всё сходится. Если кроме него никто не способен ни проникнуть в инсон, ни даже увидеть его, то другого объяснения просто не может быть. Да, Симон Петрович взял волос на анализ – но результата-то до сих пор нет! Да, Сенсор что-то почувствовал, когда нашёл волос – но как доверять Сенсору, когда не веришь даже самому себе? Да, он угадал про дом и качели, а галлюцинации, как известно, не бывают пророческими, если только твоя фамилия не Нострадамус. Но ведь Яника сама не раз описывала ему дом, когда устроилась на работу. Могла обмолвиться и про качели. Всё остальное – знакомый интерьер, обстановка – он внушил себе сам.

Чтобы немного унять дрожь в расшатавшихся коленях, Лазарь снова зашагал по улице. Единственной спасительной соломинкой в смыкающейся под ним бездной безумия была, как ни странно, сама девочка Света тире Марта. Яника никогда не описывала её внешность, и, тем не менее, сегодня (и он готов был отдать руку на отсечение) перед Лазарем стояла вылитая Марта – девочка из грёз. Правда, лет на шесть помладше. Могла она оказаться реальной хозяйкой волоса, принесённого Сенсором в сжатых ладонях?