Увидев заплаканные глаза сестры, он переменился в лице. Света не была уверена, но, кажется, его исказила мука, как от физической боли. Артём подошёл и сел на кровать рядом с сестрой. Когда начал извиняться, слёзы снова покатились у Светы из глаз. Она тут же его простила, хотя и не за что было прощать. Он обнял её и прижал к себе, а потом сказал нечто такое, что Света сочла за продолжение извинений:

– Ты же знаешь, Цветик, я люблю тебя сильнее всех на свете.

Это было так трогательно, что Света даже слегка покраснела.

– Мы все любим, – продолжал Артём. – И мама, и папа. И даже толстая ушастая сарделька на ножках.

Тут Света захихикала, но брат продолжал абсолютно серьёзно, словно спешил закончить раньше, чем его осмеют:

– И мы будем любить тебя всегда. Всегда. Потому что только в любви к тебе заключён тот смысл жизни, благодаря которому мы все продолжаем существовать.

Света пропустила последнюю фразу мимо ушей за излишнюю пышность, да и смысл не до конца поняла; просто брат немного перестарался, вот и всё. Теперь же, лёжа в комнате с книгой, текст которой окончательно потерял смысл, её пробил озноб. Что он имел в виду, говоря о любви, как о единственном движущем механизме жизни? И какую любовь подразумевал? Любовь к ней, или вообще, в глобальном смысле? Ну, конечно, в глобальном! Было бы слишком высокомерно принять всё на свой счёт. И всё-таки, всё-таки...

По затылку Светы побежали мурашки. Она заставила себя больше не думать об этом и снова углубилась в чтение. В конце концов, ей удалось перевести злосчастное предложение с тарабарского на русский и даже приступить к следующему. Но осадок в душе остался, как засохший сахар на дне чашки, если его сразу не смыть. По опыту Света знала – потом справиться с ним гораздо труднее.

 Она решительно захлопнула книгу: второе предложение потеряло смысл точно так же, как первое. Завтра суббота. Завтра – «мамино утро». Что ж, она будет ждать его не только потому, что хочет приятно провести время наедине с мамой.

3

– Будь умницей, – попрощалась мама.

Света быстро закрыла калитку. Никогда прежде она не ждала маминого ухода так сильно, как сегодня. По пути к дому она удивлялась себе: как сильно можно измениться человек за какую-то пару недель? Всё утро она думала только о том, как бы побыстрее проводить маму на работу, и теперь с не меньшим нетерпением бежала к дому, которого боялась до тошноты, чтобы поскорей открыть дверь в мир, где ей никогда не будет места.

Сегодня всё прошло гораздо легче, чем в прошлый раз. Света выкинула из головы всё лишнее, сконцентрировалась на одной единственной мысли – как сильно она хочет оказаться там – и превратила желаемое в действительное.