– Но почему ты выжил? – потусторонне ровным голосом спросила Дара. – Падение с такой высоты в инсоне не менее фатально, чем в яви.

Теперь все шестеро даже не нуждались в вербальных командах – они и так говорили и делали то, чего хотел от них Лазарь. Пусть те, кто сейчас следят за ним, знают: ему всё известно. Он «схавал их с потрохами». Победил. Сделал.

– Потому что не собирался умирать, – просто ответил Лазарь. – В этом мире я – бог и царь. Ничто не способно причинить мне вред, пока я сам того не захочу. Все вы до единого, – он охватил широким жестом двор, – лишь части моего рационального «я». Всё это время вы пытались открыть мне глаза на правду относительно Яники. Что касается истории с Мартой… как я уже говорил, так пытался достучаться до себя я сам. Как раз в это самое время там, наяву, – он указал пальцем на небо, – мой неподражаемый двойник выводит Янику на чистую воду. Возможно, не так драматично, как это произошло здесь, но инсон есть инсон, тут уж ничего не попишешь.

«И от этого мучительно, мучительно больно», – со щемящей тоской в сердце подумал он. Вся боль, которую он должен был испытать от падения с третьего этажа, передастся «наверх» с утроенной силой. В том мире от неё не получится защититься за холодным рассудком, друзьями, или изъяном в законах природы. Там он один на один со своей болью.

Лазарь ещё раз оглядел друзей, превратившихся в безмолвных роботов.

– Единственное, чего я до сих пор не могу понять: если с самого начала истории с Мартой вы были рациональной частью Лазаря, то куда подевались настоящие проекции его друзей? Либо наяву они действительно пытались помочь разоблачить Янику, и это отразилось на их проекциях, но тогда непонятно, почему вы ходили вокруг да около, вместо того, чтобы сказать всё напрямую. Либо мне удалось каким-то образом соединить ваши проекции с рациональной частью Лазаря, и вы попеременно исполняли сразу две обязанности, но я не могу представить, как мог проделать нечто подобное. Так что, ни та, ни другая версия не кажутся мне убедительной.

– Есть ещё третья, – раздался позади голос Яники, и Лазарь вздрогнул от неожиданности. В этой реплике чувствовалась мысль. Чужая. Инородная.

Лазарь резко обернулся... и чуть не рухнул обратно на землю.

Лицо Яники стало меняться.

9

Овал подбородка вытянулся и отяжелел, скулы поднялись, нос удлинился и сплюснулся. Глаза свернулись в две прозрачные пуговки и съехались к переносице, ушные раковины расширились, мочки напухли и обвисли. Заключительным аккордом стали волосы, соскользнувший на землю с абсолютно лысой головы, как парик. Тело тоже изменилось. Оно стало выше, жилистые конечности вытянулись в броской диспропорции по отношению к туловищу. Лазарь моргнул, и одежда Яники исчезла – на смену ей пришли тёртые серые джинсы и красная толстовка с откинутым на спину капюшоном. Перед Лазарем стоял Келпи. Не тот идиот у входа в ночной клуб – глаза этого светились чистым, острым умом.