– Все окна, двери…

– Закрыты. Все охранные артефакты активированы. Мы сразу поняли, что целью были вы, монсеньор, и решили ждать визита непрошеных гостей.

– Себастина, закрой дверь и отправляйся в обход. Луи, отдыхай.

Я прикатился в кабинет, некоторое время повоевал с рабочим креслом, смещая его из-за стола, а потом зарылся в бумаги. Эта работа не так интересна, как слежка или перестрелки, но зато наибольшая опасность в ней это взопревший от долгого сидения зад и ломота в пояснице. К слову об этом, боль, которая так меня мучила недавно, поутихла, и я снова вернул себе ноги. Малейшее движение давалось с огромным трудом и разносилось эхом неприятных ощущений по всему телу. Мускулами надо пользоваться регулярно, даже во сне по телу идут нервные сигналы, поддерживающие их в тонусе. Ноги и руки, которыми хозяин не может пользоваться, сохнут, отмирают, истончаются настолько, что на них больно смотреть. Мои ноги не повреждены и нисколько не изменились за те дни, что я валялся в кровати, но и они болели.

Перелистывая бумаги, постоянно сравнивая показания экспертов, я готовился к тому кошмару, который ждал меня завтра, и пока весь город потихоньку сходил с ума, я отгородился от него стенами кабинета. Глубокой ночью, отложив все и протерев усталые глаза, я попытался встать. С трудом, опираясь на новую трость, это у меня получилось. Пришлось приложить кучу усилий, чтобы сохранить равновесие, а затем за дверью раздался звук чьих-то шагов. Продолжая опираться на трость, я сжал пальцы на рукояти револьвера и потянулся к своему Голосу. Для него стены не были препятствием, только расстояние, чем я также пользовался на войне, выискивая прячущихся партизан. Общий эмоциональный фон странный, блеклый, с редкими вспышками тревоги, страха, интереса. К счастью, я уже довольно долго изучал чувства Аноис и мог их узнать. Мелкими шажками я приблизился к двери и вышел из кабинета.

Она стояла в самом темном углу напротив портрета моего отца.

– Как вы убежали из-под бдительного взора Мелинды, Аноис?

– Что?

Она вздрогнула, и чувства ее прояснились, стали ярче, осмысленнее.

– Тан л’Мориа! Слава богу!

– Силане. Мы благодарим богиню Луны.

– Вы живы! А мы едва с ума не сошли от волнения!

– Незачем так волноваться. Взяли бы пример с Луи и Мелинды. Уверен, они вели себя сдержанно.

– Нет! Мне кажется, Мелинда едва не расплакалась! Мне пришлось ее утешать!

Мелинда едва не расплакалась? Хотел бы на это посмотреть.

– На ней были очки?

– Да. А что?

– Ничего, просто так спросил.

– Постойте… да вы же ходите!

– Пока что ковыляю. Не хотите составить мне компанию? Я сейчас пытаюсь придумать, что завтра скажу журналистам. Погребальную речь сочиняю иными словами.