— Меня? — изумился Андрей.
— Вас.
— Подойди, раз просят, — посоветовал Мишель, тоже несколько удивленный.
Пока Андрей шел к стойке, половой, поддергивая шнур, подтащил телефон.
— Слушаю, — не успев переключиться, по-русски сказал Андрей.
— Андрей Павлович?
— Да, — ответил он, и только тут до него дошло, что и с ним говорят по-русски. Он почувствовал, что трезвеет.
— Слушайте меня внимательно и не задавайте вопросов, — послышалось в трубке. — У вас в машине пассажир. Часа два он будет вести себя тихо. Постарайтесь как можно скорее доставить его… — Связь прервалась.
Он медленно положил трубку, оглянулся на Мишеля. Видно, что-то изменилось в его лице. Хозяин встал, словно готовясь прийти ему на помощь.
— Сиди, я сейчас, — бросил ему Андрей, выхватил из плаща ключи от машины и вышел.
Ночь освещалась лишь фонарями над входом в трактир, моросил холодный осенний дождь. Втянув голову в плечи, чуть пригнувшись, Городецкий побежал к машине, стоявшей недалеко, метрах в двадцати. Открыв дверцу, он нырнул внутрь, оглянулся на заднее сиденье и на секунду включил свет в салоне.
Завалясь чуть влево и откинув голову назад, на заднем сиденье расположился человек. Казалось, он спит. Однако Андрей, мгновенно выключив свет, успел заметить, что руки пассажира схвачены наручниками, цепочка от них пропущена через специальную скобу на внутренней стороне дверцы и уходит вниз. Видимо, скованы были и ноги.
Андрей вышел из машины, запер ее и бегом вернулся назад.
— Я позвоню, — обратился он к Мишелю.
— Давай, давай, — словно поторапливая его, сказал тот, но так и остался сидеть, предчувствуя, что желанный гость собирается его покинуть.
Андрей набрал номер. Когда Мари отозвалась, он быстро проговорил:
— Через двадцать минут жди меня слева от гостиницы, на первом же перекрестке, — затем положил трубку, надел плащ, вынул портмоне, намереваясь достать деньги.
— Стой! — Мишель ухватил лапищей его руку. — Так не пойдет! Ты, Андрей, мой гость.
— Перестань, я к тебе как снег на голову свалился.
— Ты мой гость, — твердо сказал Мишель.