— Я не так давно знаю его. Это типичный фанатик, одержимый идеей, сжигающей его, как страсть. Он очень хороший психиатр, удивительный организатор. Но как человек крайностей не очень разборчив в средствах достижения цели.
— Вы имеете в виду то, что называется «зверинцем»?
— Да, это, пожалуй, производит наибольшее впечатление.
Лоуренс: Дик, все же в наше время это кажется совершенно невероятным.
Лоуренс
Дик: Когда-то невероятным казалось изобретение пороха, потом динамита, потом атомной бомбы…
Дик
Чарлз: Странно, что он не понимает, чем это для него должно кончиться.
Чарлз
Мари: Мистер Маккью, но ведь вы не смогли обнаружить «зверинец». Наверно, здесь не все так просто. Я права, мистер Чиверс?
Мари
Дик: О да, мисс! Восточная хитрость. Доктор Митаси давно американизировался, но от природы никуда не уйдешь.
Дик
Мари: Но как же могло случиться, что ФБР не обнаружило «зверинец»? Или это всего лишь фигуральное выражение, и речь идет…
Мари
Дик: Это не фигуральное выражение, мисс. «Зверинец» — главная часть научного комплекса. Я не считал, но это двенадцать — пятнадцать специально по последнему слову техники оборудованных клеток, по шестнадцать квадратных метров каждая.
Дик
Мари: И в каждой человек?
Мари
Дик: «Крыса», мадам. Так их во всяком случае называет Митаси. И в какой-то степени он прав.