Я хотел сказать: «Жаль, что нельзя позвонит Саньку». Вспомнил о том, как его не стало, и невольно осекся, дав Анне крошечную паузу в моем монологе, чтобы высказать то, чего я не хотел слышать.

— Я не стану искать, Ферро, — сказала она. — Я передам все комиссару, изложу ему наши выводы и буду надеяться на правосудие. Хотя в нашем случае правосудие — не лучший вариант развития событий. Марь — твоя подруга. Мне жаль, что она стала убийцей. При всей неоднозначности моего отношения к Саньку мне… — она опустила глаза, чтобы я не заметил навернувшихся слез, — мне жаль, что он погиб. Ты скажешь — он сам виноват. И будешь прав. Но он выполнял задание, свою работу. Я тоже сейчас выполняю свою работу. Мы нашли убийцу, и моя обязанность — способствовать поимке преступника, а не искать пути, как помочь твоей подруге избежать наказания.

— Аня, ты не понимаешь… — Я все еще надеялся.

— Я понимаю, но не могу помочь. Марь будет осуждена. Судом какой планеты и какой страны — дело юристов и политиков. Мы с тобой — только помощники следствия.

На языке вертелись тысячи обидных слов. У меня богатый словарный запас, и в нем нашлось предостаточно крепких выражений. Но я сдержался, видя, как тяжело ей дается решение. Ведь она определяла в этот момент не только судьбу Марь.

Мы остановились в дверях, глядя друг на друга. Она — еще в палате. Я — уже в коридоре. Она еще ждала, что я пойму и не заставлю ее выбирать. Я понял, ЧТО она выберет.

Поэтому сделал еще шаг назад, резко захлопнул дверь палаты и запер, оставив ключ в замке. Анна колотила ладонями в дверь, но я бросился дальше по коридору, пытаясь определить, в какой стороне переход в главное здание.

Я несколько раз пытался вызвать андроидов, но они не откликались. Видимо, Коновалов надеялся, что я еще поваляюсь без сознания, поэтому решил пристроить лишние руки к полезному делу спасения утопающей корпорации.

Эти самые руки и схватили меня прямо у стеклянных дверей. Я дернулся пару раз, но без особенного успеха. Первый держал меня за локти, а Второй осторожно обыскал. Но улов составил лишь ручку, коммуникатор, карту регистрации и еще пару горстей какой-то карманной ерунды.

— Теперь я могу пройти?

Они с извинениями пропустили меня, сообщив мимоходом, что Августа и Витязя вернули хозяевам, и я бегом рванул по коридору, в конце которого среди курток андроидов из службы безопасности виднелось пальто комиссара и приземистая фигура боевого гнома Коновалова. Тело секретарши уже убрали. Остался лишь след кровавых брызг на кадке с треклятой папилио ноктурналис да горсти желтой пыльцы.