Да, есть женщины в русских селеньях. Анне-то откуда знать о Марье-полянице? Я уже привык к Машкиной силище, а Анна была несколько ошарашена. Брошенная Машкой фотография не только пробила толстое покрытие, но и глубоко впечатала в стену край оконного жалюзи. Я посмотрел туда, где в день нашей первой встречи оставила шрам кинутая в ярости пепельница. Там стоял очередной куст папилио ноктурналис, загораживавший свежевыкрашенную часть стены.

Но в этот момент наше внимание привлек голос, сквозь треск помех пробившийся из динамиков в комнате «с красной кнопкой». Видимо, это было уже далеко не начало разговора, просто разъяренная Марь для остроты ощущений вывернула на полную регулятор громкости.

— …дайте нам уйти. Мы мирное судно. Вы же сами понимаете, к чему это может привести…

Машка выругалась на чигги, и только после этого я осознал, что говорили по-русски. Я настолько привык к своему закрепленному за мочкой уха переводчику, что перестал замечать, на каком языке со мной общаются окружающие. Мозг уже сам собой делал монтаж, напрямую соединяя артикуляцию говорящего с текстом перевода, не утруждая меня осознанием среднего звена процесса общения с представителями другой планеты.

Но люди, улетавшие сейчас на «Агнце», говорили по-русски.

— Дайте нам уйти. И мы можем твердо обещать, что ни один из нас больше не предпримет попытки причинить вам вред…

В голосе, искаженном аппаратурой, мне послышались знакомые интонации.

Марь наклонилась к самому микрофону и рявкнула:

— Не вы, так другие. Земля — большая планета. И я намерена сделать так, чтобы на ней стало на пару мерзавцев меньше. Я пленных не беру. Все коды уже сменены. Не страшно к хозяевам с голой задницей прилететь? В расход не пустят?

— Вы же не можете не понимать, Марь?! — снова заскрипел в динамике голос. — Если вы сбиваете нас, вам уже не спасти материк. Официально в катере чета молодоженов из Эйфы.

Я невольно подумал, что эта молодая пара с первого материка, что сейчас якобы летит в «Агнце» в сторону гипертуннеля на Землю, давно мертва. Понятно, что за огород копал Санек у матери.

— Вы и так усложнили все до предела, не пустив аудиторов в лаборатории, закрыв цеха, — продолжал он. — Это последняя черта. Перешагнув ее, вы обречете Чигги и весь восьмой материк на гражданскую войну. Против вас окажется и Земля, и Гриана. Не давайте им повода начать открытое вторжение.

— Что вы, Александр. Повод будет. Повод всегда найдется. Зато я стану значительно крепче и спокойнее спать, зная, что те, кто пришел ко мне с мечом, сами не избежали этой участи. Я готова к войне. Я готова даже к чувству вины за вашу смерть. И готова уничтожить каждого, на ком есть хоть капля вины за то, что моего мира больше нет!