– Какая-то многозначная фраза.

– А я в хорошем смысле.

Помолчали.

– Костя, а если бы Литвинова тогда посадили? Это ведь серьезно. Вот мне интересно, что бы ты тогда чувствовал?

– Прости, но ничего, кроме радости.

– Что он тебе сделал? Ну как можно так ненавидеть друг друга?

– Да просто он козел. Придурок, – раздраженно ответил Бочков. – И вообще…

– Костя перевел дыхание. – Скажи, а почему ты на меня подумала? Ведь это действительно могли быть его наркотики.

– Литвинов слишком правильный. У него на лице написано, что он к наркотикам никогда не прикоснется. Да я и сама такая. Никогда не пробовала и не собираюсь.

– Я тоже не самоубийца.

– А где тогда взял?

– Да есть у меня парни знакомые. Они мне много раз попробовать предлагали, я только все не велся. А тут вот пришлось разориться.

Ян с Федей довольно переглянулись: компромата более чем достаточно. Друзья принялись за мороженое. Рашевская с Бочковым еще долго щебетали ни о чем.

Начался концерт. Зал был небольшой, колонки мощные, поначалу звук просто оглушил.

– Может, смоемся потихоньку?! – прокричал Федя Яну в ухо.

– Чё?!

– Пошли уже!!!

– Заметят!!! Давай потом!!!

Звук постепенно отрегулировали, все потихоньку поднимались со своих мест и шли танцевать на площадку перед сценой. Народу на площадке становилось все больше, столики пустели. Вдруг к столику, за которым сидели Федя с Яном, подошел высокий, довольно симпатичный парень. Как раз начинался медленный танец. Парень слегка наклонился к Феде:

– Можно тебя пригласить?