Индус взглянул на О’Киффе.
— Вы знаете содержание письма?
— Да.
— Не знаете ли вы, где находится Торнтон?
— Нет, он только назвал место, где мы с ним встретимся сегодня вечером. Я и мой товарищ заедем за вами в десять часов.
— Хорошо, я буду готов.
Оба собеседника пожали друг другу руки, и молодой человек вышел.
* * *
В это утро газеты разошлись в неимоверном количестве экземпляров, так как одновременно появилось три сенсационных известия:
«Загадочное исчезновение мисс Кардиф, дочери покойного Генри Кардифа, его единственной наследницы».
В толпе рождалось бесконечное множество догадок. Что могло случиться с девушкой? Похитили ее? Убежала ли она? Одна ли она убежала? На эти вопросы никто не мог ответить.
Второе известие было еще более ошеломляющим, так как человека, о котором шла речь, знал весь Лондон. Социалистическая пресса оплакивала кончину одного из своих лучших журналистов.
«Мистер Бриан О’Киффе, один из самых талантливых репортеров Лондона, был найдет мертвым на улице около своей квартиры. Мы потеряли в лице О’Киффе стойкого борца за справедливость и счастливое будущее человечества».
Одна синдикалистская газета намекала, что убийцы О’Киффе, очевидно, люди, занимающие высокое положение, низость которых он разоблачал в своей газете. Капиталистическая пресса сдержанно приняла известие о гибели талантливого молодого журналиста и приписала его смерть разрыву сердца.
Третье известие вызвало еще большее изумление и участие.
«Мистрисс Марион Уэргем, одна из наиболее интересных дам высшего общества, покончила самоубийством, выбросившись из окна своей спальни. Мистрисс Уэргем была вдовой известного члена парламента».