Этель точно угадала его мысли.

— Говори смело, Фрэд. Я знаю, о чем ты думаешь. Мои родители, или во всяком случае мой отец, совершили преступление против дяди Джона и боялись, что это может обнаружиться через меня.

Маннистер кивнул.

— Но что заставило его совершить преступление против доброго безобидного человека?

— Этого и я не понимаю, — сказала Этель.

— Мисс Брайт, — без обиняков спросила Дэзи: — ведь ваш отец разбогател на этом средстве для красоты, на «Эмс», не так ли?

— Да! — Этель вопросительно смотрела на девушку.

— Не помните ли вы, когда это средство появилось в продаже? — продолжала расспрашивать Дэзи.

— Кажется, лет пять тому назад.

Маннистер упорно глядел на Дэзи.

— Ты думаешь, Дэзи? Ты предполагаешь?

— Вспомни, Фрэд, об открытии, которое сделал твой отец и которого он не хотел обнародовать, потому что процесс изготовления препарата пагубно влиял на здоровье рабочих. Помнишь, он писал моему отцу: «немало найдется людей, которые стали бы преступно извлекать барыши из моего открытия, нисколько не заботясь о благе рабочих, занятых в производстве». Не может ли быть, что это открытие и есть этот самый «Эмс», и мистер Брайт… — она умолкла, взглянув на Этель.

— Не думаю, — возразил Франк, — ведь если допустить даже, что твое предположение правильно, то каким образом можно было довести Джона Маннистера до того состояния, в котором он сейчас находится, по словам мисс Брайт.

К дому подъехал в своей маленькой одноколке Джонатан Смит. Он ездил на вокзал за почтой.

— Дай-ка газету, отец, — сказала Дэзи! — Мы уже три дня не ездили за ней. Бог знает, что могло произойти за это время!

Она развернула газету и погрузилась в чтение. Вдруг она испуганно крикнула.

— Франк, Гарвэй Уорд умер… убили.

— Не может быть! Это невозможно!!

Она подала ему газету:

— Вот на, читай! Его нашли мертвым на улице. Подозрение падает на юношу, которого он приютил у себя.