Так, как это тут же сделал бравый Димон, неожиданно зашатавшись, сидя на полу и, заскулив по-заячьи, бликуя в сумеречном свете подвала мокрыми щеками.

– Перетяни его, Серый, – бросил я второму, мягко отступая назад. – Истечет кровью. Не видно мне, куда я попал. Если в артерию, грустно будет.

Щербатый молча наклонился к подельнику и потянул у него из штанов брючной ремень. Своего нет? Или просто жлоб? Димон зарычал от боли и… страха. А ты как думал? Ножом не только в пальцах крутят!

Я оглянулся – как там девчонки?

Нормально. Жмутся друг к другу под перевернутым крестом.

А где…

Не понял. Где Жрец?

– Он вдоль стены ушел, – дрожащим голосом сообщила Ольга. – Пока вы крутились. Я поздно заметила…

А что бы она сделала?

– Пусть… как там Сеня?

– Дышит.

– Мы уйдем сейчас, Оля. С Тошкой. Ты Сеню определи… куда надо. Пусть лечится парень.

– Да.

– Слышь, Айболит! – повысил я голос. – Серый! Я говорю, уйдем мы сейчас. Есть возражения?

– А мне-то шо…

– Вот и славно. Девочка тут юродивому поможет, ты уж ее не обижай.

– Ее обидишь! Тут это… Димону хреново.

– Я понял. Жди «скорую». К забору пришлю, где проход. Тащи пока болезных туда – и большого, и малого. Все! Время не теряем, я к телефону.

– Постой, Караваев, – позвала меня Ольга, когда я, придерживая за плечи Тошку, уже проходил мимо Серого с Димоном. – Я хочу сказать. Ты просил. Так вот, Жрец – это…

– Я знаю, – бросил я, не оборачиваясь, и пошел дальше.