– Да пошел ты!

– И тебе не хворать.

Я помчался в сторону Карантинной бухты.

Южный мол берет начало с мыса между ней и Мартышкой, Мартыновой бухтой. В голове, как бильярдные шары в бидоне из-под молока, громыхали «неудобные» вопросы. В том смысле неудобные, что ответов, пока я не добегу до конечной цели, все равно не будет.

Можно только гадать.

Почему Ольга решила выйти на Куратора в таком спешном порядке?

Что она действительно задумала там, на волноломе? Какие у нее вообще планы на будущее?

Какие у вас творческие планы, Княгиня? А?

Ведь я намеками-полунамеками раньше сулил ей… посадку! Уголовную ответственность за совершенные деяния в составе группы лиц. Ну, хотя бы за подпольное лечение двинутого на голову Сени. Не говоря уже об этих «чертиках в табакерке», коих я разогнал в подвале. Она ведь «третьим номером» шла по иерархии дьявольского фестиваля. Хоть и сдала… «второго». Да и всех остальных тоже. Как стеклотару.

Так что, Ольга опять решила «перекинуться»?

Предав однажды, предашь и дважды?

Не знаю.

А если наоборот?

Если она по-прежнему на моей стороне и собирается выступить против Серого Кардинала местных «дьяволят»? Против «первого номера»! А как именно? Предложит сдаться? Типа «не безобразничай больше тут, нехороший ты иностранный человек»! Фигня. Может, она его в море скинуть хочет? Концы, что называется, в воду. За тем и позвала на волнолом, где давеча прыгала в бесстыжем виде. Увидела тогда на самом краю, что падение вниз даст надежную гарантию «зажмуриться», и задумала недоброе?

Как-то это все… сумбурно.

Впрочем, с нее станется!

Я прибавил скорости.

Вновь сердце бухает, как кузнечный молот, а легкие – такое ощущение, что сейчас вспыхнут как порох. Лицо уже горит. Ах, ну да. Я помню: в подростковом возрасте что-то от чего-то отстает в развитии – то ли сердечно-сосудистая от мускулатуры, то ли наоборот. В любом случае чрезмерные кардионагрузки чреваты преждевременными неприятностями. И здесь мое чудесное свойство откатывать назад на четверть часа теряет смысл.

Нет в жизни счастья!

Я выскочил на финишную прямую – около километра по длинной дуге вдоль бухты. Там в конце резкий изгиб дороги и короткий спуск к молу. О, какой классный ветерок зарядил с моря! Не думал, что так обрадуюсь этой холодине. Стихия еще разволновалась – серьезные такие валы накатывают на прибрежные скалы, гремят, взрываются тучей белых брызг, достающих до самой макушки косматых утесов. А ведь здесь, на «Скалках», обрывы в отдельных местах до десятка метров доходят в высоту. Неистовствует Владыка морской! Лучше бы ему поклонялись, сатанисты хреновы: рыба хоть свежая на столе не переводилась бы.