Это пассажир… оказался странным. Точнее – пассажирка. Станет Ольга ножки свои топтать в такую даль. Понятное дело – на такси приехала. А Куратор – все же Дьябло! Доценко, мать его…

Мол выглядел безлюдным.

И жутким.

Желаешь хлебнуть эмоций и ощущений штатного моряка – приходи на волнолом в шторм! Хоть всего на четверть, но представишь себе, что такое разбушевавшаяся глубина. Слепая, бездушная стихия, для которой человек всего лишь очередной ничтожный моллюск, по ошибке оказавшийся на суше, которого не грех и расплющить походя, дабы не отсвечивал перед мощью морской Природы.

Не видно никого было и на «Сатане».

Я что, опоздал?

Тут все уже… умерли?

Тьфу ты! Да что ко мне эти черные мысли-то прицепились?

То кровь, то смерть. Никто здесь и не собирается умирать! Надеюсь…

Небо заметно пожелтело.

Знаем мы этот прикол. Он означает, что скоро тут все взбеленится не по-детски: вытянутой руки не рассмотришь! А ветра у нас бывают такие, что парусные яхты взлетают в воздух, а то и крыши некоторых легкомысленных построек ходят на пляж искупаться. И тоже по воздуху, чтобы путь сократить.

На месте Дьябло я все же завел бы второй швартов на пирс.

Впрочем… кто меня слушать станет?

А нет, есть все-таки здесь живые души – я заметил двух мальчишек на понтоне. Это не те ли, с которыми я тут бодался на днях? Издалека видно было, что пацаны, чуть моложе меня по возрасту, деловито сворачивали рыбокраболовные снасти. Тоже заметили тревожные приметы грядущей аномалии.

О! Один запрыгнул на «Сатану», нырнул в трюм.

Да они тут повязаны все!

Я ускорил шаг. По длине мол чуть больше пятисот метров, и то, что делается сейчас в самом конце, практически не видно. Это понтон почти у входа, поэтому мальчишки и видны как на ладони, а назначенная «стрелка» должна пройти там, дальше, где тучи брызг и яростные удары волн по бетонным зубьям.

Или… не будет встречи? По обстоятельствам форс-мажора?

– Эй! Придурошный. Это ты, что ли?

Я дернулся от неожиданности.