Теперь-то пришлось открыть глаза, чтобы увидеть, куда плыть. После темноты сияние озера ослепляло. Или же глаза болели от радиации? Ковальски не знал, да это и не было важно.

Может, масла на голове хватит, может, хватит того, что попало в глаза, пока он купался в емкости с черной жижей. И того, что он выпил…

Позади раздался всплеск.

Ковальски обернулся. Поверхность озера вспорол пучок щупалец. Ботинок взлетел под самый потолок и, ударившись, снова упал в масло. К Ковальски потянулись извивающиеся бронзовые конечности.

Давясь желчью, стараясь не обращать внимания на головокружение и колотящееся сердце, Ковальски поплыл быстрее. Сейчас ему было не до безопасности: вместо брасса он выбрал свободный стиль и, окунувшись с головой, замолотил в плотном масле руками и ногами.

Он не поднимал лица, но, ощутив близость стены, вскинул голову.

Еще два ярда.

Что-то коснулось его босой ноги.

Ковальски чуть не заорал. В последнем рывке добрался до берега, ухватился за край и, подтянувшись, перевалился через него. Проехал по бронзовой площадке, точно тюлень по льдине.

Разметал груду костей и ударился в стену.

«Твою ж налево-о-о…»

А в озере поднялась волна, гонимая щупальцами – бронзовые змеи, извиваясь, устремились в его сторону. Ковальски сжался, ожидая, что его вот-вот схватят и утащат в чан, но щупальца вдруг замерли. Пошарив кончиками у берега и не найдя добычи, они вновь скрылись в глубинах резервуара. Видимо, берег был для них границей.

Ковальски же схватил рукой бронзовый вентиль и подтянулся. Послал к чертовой матери болотную тварь и из последних сил принялся вращать упрямое колесо. Руки дрожали, поле зрения сузилось… а потом он ощутил, как что-то щелкнуло и вентиль завибрировал. Больше он не вращался.

«Надеюсь, хватит».

Все равно больше сил не осталось.

Цепляясь за вентиль, Ковальски сполз по стене. Ему было плевать, что рухнул он прямо на кости.

«Здорово, коллега», – мысленно сказал он аль-Кадиру.

И тут стена у него за спиной задрожала.

Ковальски взглянул на припаянное к стене золотое устройство: от него в бронзовый пол и, наверное, дальше в озеро тянулись трубки. Золотой диск начал вращаться и тикать.

«Ох, не к добру это».