Где сейчас носятся ее фейки, Мария Спиридоновна не знала, да, впрочем, и не думала, что они понадобятся для строительства общего дома. Зато Пафнутий Саврасович ей был необходим: она понятия не имела, как настроить сборщик ресурсов в обратную сторону. Послав по браслету, которые они снова получили в академии, вызов завхозу, она дождалась, когда гоблин ответит.

— Марья? Ну хоть ты-то не за дотациями на общежитие? Мы его только в том году отремонтировали, — простонал недовольный жизнью завхоз. — Допекли уже все! Тому на мензурки, этому на заточку оружия, на наглядные пособия, семена, канцелярию! Сил моих нет.

— Да ладно, Саврасыч, — Марья представила, как себя чувствует бережливый гоблин, — у академии есть средства.

— Ага, а с такими расходами их не станет! — не полез за словом в карман завхоз. — Так что ты хотела-то? У меня тут ревизия и отчетностей целая куча, некогда мне, — сразу обозначил он свою занятость.

— Да я только узнать, как пыльцу из банка обратно забрать, — успокоила его Марья.

— А-а-а. Так там рычажок есть, на сборщике-то, — просветил ее старый ворчун, — синим светится. Переключи — и она обратно повалит, только выбери место куда. А то кругом все засыплет, — предупредил он.

Сказав завхозу спасибо, Марья вышла из главного здания и направилась к облюбованному ей тупичку у кладбища. Лето было в разгаре, и после бесконечных серых скал и снега сейчас ее глаза радовались буйству красок многочисленных цветов, обоняние ласкали их ароматы. На душе было предвкушение праздника, своего собственного дома у нее никогда не было. Сначала был родительский, потом комната в общежитии завода, потом, уже в этом мире, пусть и неплохие апартаменты, но все же не ее, а от академии. А сейчас она могла сама построить себе дом, и он будет ее собственным. Марья счастливо улыбалась, подходя к маленькой скамеечке в тупичке и рассматривая квадратный кусочек зеленой лужайки приблизительно два на два метра между оградой кладбища и каменной дорожкой.

Вытащив камень из кармана, она сжала его в руке и прислушалась к своим ощущениям. Пыльца послушно отозвалась на ее мысли, словно ждала, а камень подсказал, что нужно сделать дальше. Продолжая улыбаться, Марья встала в центре лужайки и положила камешек на траву, немного отойдя в сторону. Камешек, засияв, снова стал большим голубоватым булыжником, и Мария Спиридоновна, поставив ему на верхушку сборщик ресурсов, переключила рычажок. Сначала тонкой струйкой, а потом фонтаном из сборщика хлынули потоки радужных искр, окутывая камень. Марья, словно в трансе взмахнув крыльями, взмыла в воздух, держа в руке поварешку, с которой она теперь просто боялась расстаться. Камень поплыл, становясь прозрачной невесомой конструкцией, из которой начали расти ветви, внушительный ствол дерева раздался в стороны, формируя пышную крону. Марье очень хотелось березку, но в ее памяти они были тоненькие и стройные, а место силы, судя по картинкам, показанным Эртонизой, должно было быть довольно монументальным. В голове мелькали столетние липы и дубы, потом мысли неожиданно перескочили на как-то виденный маленький, с полметра, водопадик среди камней, она вспомнила дом своего детства, бревенчатый и основательный. С беленой печкой на полкухни, где всегда пахло пирогами. В вихре радужной пыльцы крылатая женщина порхала и кружилась с закрытыми глазами и со счастливой улыбкой. Она словно наяву чувствовала запах липы и свежеиспеченных пирогов, слышала плеск воды и шелест листьев. Неожиданно пыльца прыснула от нее в разные стороны, Марью притянуло к земле, и она, открыв глаза, в шоке оглядела странное место, где оказалась. Не было ни ограды кладбища, ни дорожки со скамейкой, ни лужайки, ни камня. Она стояла под деревом на цветущем лугу и смотрела на притулившийся у небольшой скальной гряды деревянный домик, как из ее детства.