Некоторое время Леви читала. Потом ее сознание отметило, что в медотсеке непривычно тихо. Антэс умолк, будто ему заткнули рот кляпом… Или будто он выбрался из наручников и притаился за ее спиной.

«Пожалуйста, я не хочу пережить это снова», — мысленно взмолилась она, медленно поворачивая голову.

— Ой! — вскрикнула от неожиданности. — Не… Не ожидала…

— Мик очень сожалеет, что накричал на тебя. — В полутора метрах от нее стоял Аристэй. — Если зайдешь к нему, он извинится лично.

— Зачем?

— Он просил меня придумать повод. Мой вариант — просто так.

«Как всегда, мы не понимаем друг друга», — Леви вздохнула и бросила быстрый взгляд на присмиревшего Антэса.

— Зачем ему извиняться? Я же виновата.

— Он виноват не меньше твоего, но ты попросила прощения, а он — нет. В нашей семье правил мало, зато они соблюдаются.

— Мира постоянно задевает Райса и никогда не извиняется.

— Его это забавляет, а не расстраивает.

— Меня тоже.

Волк смотрел на нее так долго, что она успела покрыться багровыми пятнами и, не глядя, пролистать с полсотни страниц медицинского справочника. Затем тихо сказал:

— Тогда я должен извиниться за него.

— Не должен!

Леви не представляла, куда заведет этот разговор. С бывшим напарником было сложно общаться даже в лучшие времена. Тогда мешала ее глупая детская влюбленность, сейчас — его беспощадная жалость. Они словно находились на разных полюсах без возможности понять друг друга.

— Ладно. — Аристэй пожал плечами. — Как знаешь. Чем занимаешься?

Об «Ониксидроле», Касе и Торне Леви говорила много и охотно. Эта тема и близко не стояла к чувствам и отношениям. От нее не хотелось убежать на край света и спрятаться в темном углу, чтобы не бередить душу воспоминаниями.

— Думаешь, что-то из этого выйдет?

Леви надеялась, что да. То есть ничего нового она не вычитала, но если под «Ониксидролом» на Ониксе в самом деле подразумевают элианский «Элианит», стандартная процедура детоксикации организма должна помочь профессорам выкарабкаться. У Даниала Каса шансов больше — как-никак, доза ему досталась крохотная, оставшаяся после Торна — основной жертвы отравителя.