Вернулся Фирс с портретами, выполненными Бильдерлингом.

– Узнаёте здесь кого-нибудь? – спросил он.

Лукасевич просмотрел рисунки и пожал плечами.

– Нет.

– Нам бы хотелось осмотреться, – сказал Вийт. – Позволите подняться на одну из вышек?

– Для столь знаменитого дедуктивиста какие могут быть запреты! – буркнул геолог. – А что, нам что-то угрожает? Ах да… Ну да… Письма и нападение в Сокале! – Лукасевич задрал голову и крикнул часовому на вышке: – Я поднимаюсь вместе с господами! Не опозорь меня! – и он допил бокал.

С площадки было хорошо видно не только всю станцию, но и залитые ярким солнечным светом пшеничные поля вокруг, другие станции, несколько сел, Зимненский монастырь на горизонте.

– Ну и как бы ты нападал на этот форт? – спросил у Фирса Вийт.

Услышав вопрос, часовой настороженно взглянул на Лукасевича. Тот развёл руками.

– Тут всё как на ладони, – пробормотал истопник, осматриваясь. – Застать станцию врасплох невозможно. А если вести правильную осаду, то другие станции придут на помощь. Да и генерал-губернатор успеет прислать жандармов…

– О да! – проговорил Лукасевич. – У меня даже почтовые голуби есть!

Вийт шагнул вплотную к заметно напрягшемуся часовому, снял у него с груди подзорную трубу и стал осматривать окрестности.

Работник выдохнул. Лицо у него было ошалевшее. Даже геолог несколько опешил.

– Диодору не нужно захватывать станцию, – говорил Вийт. – Достаточно её разрушить! – он решительно опустил трубу и повернулся к Фирсу. – Но как это сделать, если невозможно незаметно подобраться на расстояние ружейного выстрела?

– Подкатить начинённую порохом телегу? – задумчиво проговорил Фирс. – Или вообще пушку привезти? – он повернулся к геологу. – Как думаете?

Лукасевич взглянул на сторожевого.

– Что, если притащат телегу с пушкой? – спросил он.

– Сил у нас достаточно, – ответил часовой, не понимая, чего от него хотят. – Сделаем вылазку и подорвём их ещё на подступах!