Они ведь были на самом деле совсем близко, и Лейтэ вдруг подумалось, что даже его дыхание там слышат — сбитое, испуганное, рваное.

Он внимательно рассматривал женщину, щуря глаза и старательно вспоминая тот случай.

Темный вечер, тусклый фонарь и тетка с собакой… Кажется, то лицо и похожая прическа…

— Это не она, — сказал Лейтэ то, что чувствовал.

Он повернулся и увидел разочарование на лице Джеральдины.

— Но очень похожа, — добавил мальчик.

— Садись сюда, — сказала Джеральдина, хлопнув по стулу рядом. — Будешь внимательно слушать и говорить, когда она лжет. Сможешь?

Лейтэ пожал плечами.

— Ну… наверно, — ответил он.

Допрос оказался куда скучнее, чем он думал. Светловолосая спрашивала, иногда ускоряясь, и выплевывая вопросы один за другим, но чаще говорила размеренно и монотонно. Когда Лейтэ слышал ложь, он говорил Джеральдине, а та через планшетник писала светловолосой.

Та ничего не уточняла, только повторяла вслух: «Ложь». Наверно, чтобы в записи разговора сохранилось. Джеральдина еще делала пометки в блокноте, но было плохо видно и она вполголоса ругалась, когда строчки наползали друг на друга. Лейтэ все хотел сказать, что в планшетнике можно писать, но не решался.

Потом рыжую тетку увели, и Горислав ввел в допросную седую пожилую женщину. Она с трудом шла, и Горислав придерживал ее за локоть.

— Спасибо, сынок, — тихо поблагодарила она, сев за стол.

На вопросы она отвечала странно. Лейтэ все время хотел сказать — «Ложь», но останавливался, пытаясь разобраться в ощущениях. Вопросы-то были самые простые — сначала уточняли имя, возраст, место проживание и прочие обыденные мелочи.

Лейтэ кусал губу, прищуривался, пытаясь разглядеть лицо женщины.

— Что-то неправильно, — наконец признался он. — Она как будто сама не верит в то, что говорит.

— А конкретнее? — резко спросил Константин. — Это что, в дело пришить? Что она в своем имени не уверена? Мальчик, я же просил, не лезь с лишним. Не надо тут играть в сыщиков.

Лейтэ замолчал, но слова мага не так сильно задели его, неприятное ощущение от того, что говорили в допросной было куда глубже. Такого раньше не было, ни от лжи, ни от недомолвок, и Лейтэ все пытался уловить его и понять.