— Шеф! Ну давай же! Меняемся, у меня руки отваливаются! А если я не туда нажимаю?

— Стой! Подожди, я… слышу, бес разбери! Сердце бьется, слышишь?

— Смотри, у него слезы. Что это значит? Рок, что это значит?

— Я не знаю… но сердце бьется, и он дышит.

Прощание

Серый слоистый туман за дверью веранды был пронизан лучами солнца. Снова пахло яблоками и осенней прелью.

Донно замер у кресла, не решаясь сесть.

Прежде его не пускали наружу. Джек останавливал его, никак не объясняя, и отчего-то Донно уверился, что это метафорически означает смертный переход.

Но если Джек и Энца на самом деле живы…

Донно открыл дверь шире, вдыхая терпкий тонкий запах осени.

— Когда ты выйдешь, — тихо произнес женский голос, — то позабудешь о нас.

Донно стремительно развернулся: в темном проеме, ведущем в дом, стояла Энца.

Все такая же: маленькая, серьезная, с затаенной тихой улыбкой на губах.

— Нет, — сказал Донно, — я этого не хочу. Почему я вас забуду? Вы же были на самом деле, я не могу выкинуть вас из головы просто так…

Энца отчего-то смутилась, отвела взгляд.

— Я ж тебе говорил, это забавно, — довольно сказал Джек, выходя из темноты за ее спиной. — Главное, поувереннее. Вечно ты мямлишь. Вот, смотри как надо. Медведь, если ты сейчас не выйдешь, навсегда застрянешь тут. Нас не существует. Это твоя память и твое воображение.

Донно растерялся.

— Все хорошо, — сказала Энца. — У меня все хорошо. Не надо о нас постоянно думать и переживать.