Месяца через три Мила решилась заехать в их квартиру, чтобы забрать свои вещи, но встретила там только мать Ильи Матрёну Ивановну. От неё она узнала, что сын уволился с кафедры МИФИ, где они с Милой познакомились, съехал с квартиры и поселился в деревне у родителей. Собственно свекровь и заехала, чтобы забрать тёплые вещи Ильи.

Только через год они «случайно» встретились на встрече одноклассников Ильи, куда её пригласила «заботливая» подруга. В тот день они снова оказались одни в своей квартире.

С этого дня в их отношениях появилась некая хрустальная хрупкость и чистота. Поначалу в постели не очень получалось, но они, особенно Мила, старались перевести неудачные моменты в шутку, а удачные старались растягивать до бесконечности ласковыми прикосновениями и словами.

Они старались и у них получилось!

***

Мила тяжело вздохнула. За завтраком она настояла, чтобы день рождения отметить у родителей мужа. Всю ночь и с утра в голове пульсировала страшная мысль, что она поступила поспешно, не по-матерински, жутко глупо. Теперь, как преступника, её тянуло к месту преступления – оврагу, но одна она идти боялась. Хорошо, что нашёлся повод.

Родители Ильи жили в деревне Диковка. Несмотря на то, что деревня стояла прямо в городе, – рядом Коломенский музей, через дорогу новостройки, дальше по краю оврага – МИФИ, – о её существовании часто не знали даже жители окрестных домов. От проспекта Андропова её отделял небольшой пригорок, после которого земля круто уходила в низину к оврагу, так что даже с последнего этажа многоэтажки, где жили дочка с мужем, сквозь ветви старых яблонь можно было различить только печные трубы.

Под утро погода успокоилась. Ветер стих, облака приостановили свой быстрый бег над крышами сереньких деревенских домиков. Матрёна Степановна Шторц, доцент кафедры МИФИ, толкнула оконную раму и растворила окно. Вдохнула полной грудью свежий воздух, пришедший с реки. Она чувствовала себя прекрасно в этот ранний час: на работу идти не надо – суббота.

Потихоньку, чтобы не разбудить мужа, оделась, вставила ноги в резиновые боты, взяла большую пластиковую сумку и вышла из дому. Она повернулась к «альма-матер» спиной и бойко двинулась в сторону оврага. С недавних пор, как началась «перестройка» и перестали регулярно платить зарплату, она занялась бизнесом – находила на свалке более-менее годные вещи, латала их с помощью старой швейной машинки и продавала на барахолке возле метро. Дочь с зятем ничего не знали о её промысле.

Таких как она в деревне было несколько бизнесменов – конкуренция! Поэтому поднялась бабка Матрёна пораньше. Через несколько минут по нахоженным тропкам-дорожкам она оказалась на дне оврага. Через полчаса сумка наполнилась и Матрёна уже собиралась подниматься наверх, как что-то ей подсказало заглянуть под корень берёзки с нависшим на нём комом земли с травой и не зря: прямо под корнем светился и играл на солнце красивый цветастый платок, в который что-то было завёрнуто.