— Нет. Я имею в виду… Ты могла бы переехать в Париж или на Гавайи, но ты… выбрала Лос-Анджелес. Почему?

Потому что здесь ты. Но она не могла этого сказать… или могла?

— Ну… — она сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула. — Ты — единственная семья, которая у меня есть, понимаешь? Единственный человек, который знает, кто я, кто мои родители, и… Я знаю, что… Ты заботишься обо мне, и ты бы заботился, если бы я была в Париже… — Она чуть не улыбнулась. — Мне здесь спокойно и безопасно. Не парься.

Ник молчал.

Она резко сникла. Неужели сболтнула лишнего?

— Мне пора возвращаться, — сказала Грей.

Щеки у нее вдруг загорелись. Ник залпом выпил остатки бурбона, выпрямился и потянулся.

— Возьми один из фургонов.

— Угу. — Она вспомнила их прогулку по лесу, и по коже пробежали мурашки.

А что, если прямо сейчас встать на цыпочки, поцеловать его и увлечь за собой через эту пустую гостиную в самую уютную постель на свете?

Нет, слишком долго думала. Ник развернулся на пятках, зашел в комнату и поставил пустой бокал на каминную полку.

В полной тишине он довез ее обратно до «Рейдер Консалтинг» и остановился возле ее серебристой «Камри».

— Забери свои вещи из «Тойоты». Нужно, чтобы машина исчезла на время.

— Ты же знаешь, что я достану эту стерву, да?

Он провел пальцами по ее щеке.

— Она даже не представляет, что ее преследует кто-то, настолько долбанутый.

— Настолько?

— Даже больше.

— Люблю во всем быть лучшей.