Несколько разминочных раундов были уже разыграны. «В доме воняет» и «Ты забрала батарейки, как я тебя просил?» и «Не припомню, чтобы ты спрашивала, готов ли я заплатить за твою сраную прическу». Потом уже пошла тяжелая артиллерия. Ей вспомнился вечер, когда он швырнул тарелку с салатом из стеклянной лапши в ее направлении, но не прямо в нее. Она не хотела, чтобы такое повторилось, но ее охватило чувство ужаса, как темнота ложится на пустыню, которую миссис Диксон теперь зовет домом.

Как ей растить ребенка, если она даже еду в желудке удержать не может? Если она почти постоянно живет в страхе, что он…

Тишина вокруг стала слишком плотной, и ей стало страшно даже думать. Несмотря на то что такая атмосфера была «нормой» в этом доме — тяжелая тишина, взгляды, способные расплавить воск, напряжение на уровне извергающегося вулкана каждый раз сводило миссис Диксон с ума. Страх того, что муж может начать одностороннюю битву едой, не давал покоя. Сам факт того, что он мог допустить мысль о том, чтобы запустить в жену тарелкой, был непостижимым. Что был прецедент, когда муж закидал жену азиатскими закусками. Это просто невообразимо.

Но как только сегодняшняя буря поутихнет, она расскажет мужу, что у них будет ребенок.

Ужин подошел к концу. Миссис Диксон, больше похожая на выжатый лимон, с головой погрузилась в уборку пустых коробок со стола.

Шон собрал грязные тарелки, вилки и ложки. Тарелки из набора, который значился в их списке подарков на свадьбу. Теперь просто повседневная посуда. Двухцветные, сине-белые.

На пути от стола к раковине ноги миссис Диксон подкосились, и она распласталась на кафельном полу. По левой части головы растекалось пульсирующее тепло. Очертания комнаты поплыли, пока она пыталась моргая избавиться от россыпи бело-красных искр перед глазами.

Шон пнул ее.

Она прохрипела:

— Шон!

Но это единственное слово больше походило на невнятный скрип, потому что от давления кроссовка 46 размера на живот у миссис Диксон перехватило дыхание. Он дважды ударил жену — по правому уху и щеке — и прошипел сквозь зубы:

— Ты что, стала чертовой лесбухой?

После этого он резко подался к барной стойке и начал расшвыривать остатки китайской еды от Чоу по всей кухне. Тяжело дыша, он протопал к двери в гараж.

А между тем идеально ровные капли крови миссис Диксон заполняли пустоты между рисинками и пряным арахисом, рассыпанными по кафельному полу. Эти капли были еще более идеальными, чем в прошлый раз, когда миссис Диксон вылетела сквозь стекло старой кухонной двери. Тогда она тоже была беременна, а разбрызганные капли крови напоминали картину Поллока, украшенную россыпью кристаллов Сваровски.