Диана Келли была мошенницей, настоящим головорезом, лгуньей и воровкой.
Хуже того…
Она была серийным убийцей.
Но теперь, когда дело приняло серьезный оборот, полиция должна взять его на себя.
В самолете Грей наткнулась на черновик письма, которое она писала для Ивонны Ривз.
Дорогая Ивонн. Я родилась в Окленде 25 апреля 1980 года и была отдана на усыновление моей мамой — Натали Киттридж. С тех пор я ни разу не видела членов своей биологической семьи. Недавно я узнала, что вы моя троюродная сестра. По результатам анализа материнской ДНК вы, должно быть, двоюродная сестра моей биологической матери. Если вы готовы об этом поговорить, дайте знать.
Боясь передумать, Грей быстро нажала кнопку «Отправить».
Когда самолет, в котором летела Грей, приземлился в Лос-Анджелесе, она получила голосовое сообщение от детектива Джейка Дэйса из Окленда. Из-за рева улиц Лос-Анджелеса она слышала его лишь урывками, но что-то ей удалось разобрать: «Миракл Хэмптон надеется, что мы сможем покончить с этим раз и навсегда». Затем было что-то про Томми Хэмптона, но что именно, она не услышала.
Грей знала ответ почти на каждый вопрос, которым она задавалась в начале этого дела, за исключением одного: куда Диана Келли дела эту чертову собаку? Представив, что Кенни мертв, у нее заболело сердце. Если Диане было наплевать на людей, так почему же ей было не наплевать на лабрадудля ее бывшего парня?
Было уже поздно, но Грей все же позвонила Иану О’Доннеллу с заднего сиденья такси.
— Она еще хуже, чем мы думали. В ней нет ничего настоящего. То имя, которое тебе известно, и даже то, что у нее было до этого, все они оказались липовыми. Да, и еще, ей вовсе не за тридцать. Она не закончила Калифорнийский университет, и, возможно… точнее сказать, скорее всего, убила трех бывших парней. Если бы кража личности была ее единственным преступлением, я была бы счастлива. Но она намного опаснее, чем мы предполагали, и пока полиция ее не найдет, ты должен быть осторожен.