Так не могла же она лишить своего сына отца, пусть даже такого?

Не могла.

Взяв плачущего Женечку за руку, Инна обвела взором всех собравшихся. Никто — в самом деле никто! — не выдержал ее взгляда, отводя глаза, отваливаясь в сторону, пятясь. Она слышала гомон, возбужденные голоса, хлопанье двери, ведущей в зал. Задние ряды ретировались, праздник закончился.

Торжественный прием по случаю ее пятидесятилетия завершился.

Как же хорошо!

— Приношу свои самые искренние извинения за эту сцену, которую вы, безусловно, не забудете до конца дней своих, — произнесла Инна. — Однако любой и каждый пусть знает: если с моим сыном что-то случится и в этом будет виноват мой муж, то я безо всяких колебаний застрелю его. Надеюсь, это понятно?

Сжав руку сына, она посмотрела на скорчившегося, сидевшего на полу Геннадия, который бросал на нее злобные взгляды.

— Мой муж только что сообщил мне, что обокрал меня. При помощи подлого трюка забрал у меня все активы холдинга, который я основала и долгие годы возглавляла вместе с ним. Которого бы и не было, если бы не я, так ведь, Геныч?

Инна на мгновение вспомнила забавные события тридцатилетней давности, эти две провалившиеся «сделки», разговор с Григорием Ильичом…

А что, если ей следовало тогда принять его предложение и выйти замуж за владельца Ближней дачи? Даже если бы она тогда тоже родила ребенка с трисомией 21, то — в этом Инна ни секунды не сомневалась — Григорий Ильич, в отличие от Генки, любил бы малыша всем сердцем.

Но какой прок было думать о том, что изменить все равно нельзя?

— Что же, теперь вы понимаете, отчего я решила пристрелить своего супруга. Но не пристрелила, как вы своими глазами увидели. Так что если сегодня вечером его тело с дырой в груди найдут в этом бальном зале, пусть все знают: это сделала не я, а кто-то из вас!

А затем, посмотрев на супруга, которого она больше не любила, но который был отцом ее сына, ее единственного сына — и которого ей, невзирая на все пакости, устроенные Генычем, ей было жаль (или, не исключено, именно по этой причине), Инна произнесла, решив, что это будут последние слова, которые она адресует ему: