И она вновь поцеловала младенчика, который заснул после порции материнского молока.

— Тогда кто? — спросила Инна.

— Ну, какая тебе разница? — усмехнулась вторая Инна. — Ну ладно, понимаю, ты ведь все еще допускаешь мысль о том, что твой дауненок убил папочку. Тебе ведь страшно?

Инна кивнула, и ее тезка вздохнула:

— А мне вот нет, потому что мальчик у меня нормальный, не то что твой…

А вот мамаша этого нормального мальчика, судя по всему, была стопроцентная психопатка.

— Ну, ладно, скажу. Это та самая особа, которая все время около тебя крутилась, хотя на меня работала. Я специально ее к тебе приставила, чтобы она держала меня в курсе дела.

— Мила Иосифовна! — вырвалось у Инны, и ее тезка с улыбкой качнула головой.

— Ну, теперь наконец прозрела? Думаешь, эта смешная толстуха, в действительности опытная киллерша, просто так около тебя появилась? Нет, у нее было задание. После того как она оперативно выбралась из запертой тобой квартиры, она получила приказ отправиться в особняк и довести задуманное мной до завершения. Ведь твоего дауненыша похитил вовсе не Геныч, а его люди, которые давно уже подконтрольны мне. Остальное — дело техники. Ведь как легко прижать к себе одурманенного легкими наркотиками мальчика-идиотика, удерживая своими и его руками ружье, и выстрелить с террасы в вошедшего в бальный зал ничего не подозревающего Геныча. И не просто выстрелить, а нажать своим пальцем спусковой крючок, на котором находится пальчик твоего сына. Бум-с, и мой малютка потерял отца…

— Зачем? — спросила Инна.

— Что значит: зачем? — раздраженно воскликнула вторая Инна. — Геныч подарил мне сына. Он составил в день его рождения завещание, по которому все наследует мое милое чадо. А все — это весь холдинг, даже с твоими активами, которые теперь стали моими. Или, вернее, моего мальчика!

Она поцеловала младенчика, и Инна поняла: вторая Инна никогда, в отличие от нее самой, Геныча не любила, а изначально связалась с ним, так как планировала рано или поздно завладеть всем холдингом.

И, являясь матерью одного из самых богатых — и уж точно самого юного — наследников современной России, которому Геныч оставил все, что у него было, чужими руками избавилась от ставшего ненужным спутника жизни и превратилась в опекуншу младенца — с правом до его совершеннолетия распоряжаться всеми огромными активами холдинга.