— Тебе не жаль наблюдать за тем, как холдинг, ваш холдинг, разрывается стервятниками на части?

Инна решительно ответила:

— Нет, не жаль. Раньше, может, и было бы жаль. Но теперь нет. Шуберты гарантировали, что соглашение с моей тезкой будет исполнено, и я получу свои десять миллионов, побрякушки, квартиру и…

«И автомобиль!»

— И издательство литературного журнала, которое им все равно не нужно, потому что абсолютно убыточно. Этого мне хватит. Холдинг — прошедший этап моей жизни. Как и Геныч…

Она провела пальцем по щеке Тимофея.

— Главное, чтобы благодаря полученной от Олеси информации вторая Инна, спасая себя саму и своего сыночка, которому, и, поверь, это отнюдь не сарказм, я желаю на будущее всего самого наилучшего, хотя не верю, что с такой мамашей это будет именно так, оказалась не у дел… И самое главное, чтобы с Женечки были сняты все подозрения в убийстве!

— Будут, — заверил ее Тимофей. — И с тебя тоже.

В домик заглянул мрачный тип, доложивший:

— Пташка, кажется, начала «петь», когда поняла, что от нее хотят и что ее отпустят на свободу, если сдаст кого надо. Думаю, к утру управимся. Доброй ночи!

Он закрыл за собой дверь, Тимофей направился к выходу.

— Ну, я пойду, тебе надо поспать, а то ты в последние дни не отдыхала…

Инна удержала его.

— Но ты ведь тоже! — А затем, продолжая держать Тимофея за руку, спросила: — А почему бы тебе не остаться на ночь здесь?

Эпилог

Эпилог