— Там мы будем в полной безопасности! В полной!

— Я знаю, — ответила она, усаживаясь в автомобиль. — А за нами точно никто не следит?

— Точно! — ответила Инна, закрывая дверь. — Я приеду на турбазу под вечер, после того, как навещу Женечку.

Сын уже третью неделю находился на психиатрическом освидетельствовании, навещать его Инне было позволено два раза в неделю.

Инна старалась не думать об этом, надеясь, что скоро все закончится.

А что, если нет?

Ее телефон зазвонил — на связи был Тимофей.

Ворота медленно закрывались, Инна посмотрела на стремительно чернеющее небо, исчерченное всполохами молний. После экстремально долгого периода жары в Москву и Подмосковье пришли грозы.

На турбазе практически никого не было. Глядя на качавшиеся на волнах, пришвартованные к причалу катамараны, на раскачивавшиеся на ветру качели, на пляшущие верхушки деревьев, Инна ощутила легкую панику.

Она кивнула двум охранникам, а потом проводила Милу к одному из домиков.

— Адвокаты приедут завтра, и мы будем работать с ними целый день. Они заснимут на видео твой рассказ.

С некоторых пор — с того самого времени, как Мила, не раздумывая, дала свое согласие на то, чтобы помочь вызволить Женечку, они были на «ты».

— Да, да! И улики при мне! Я их только адвокатам и покажу! И тогда все поймут, что Женечка не имеет отношения ко всей этой истории. Это все она!

На пороге домика Инна спросила:

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я переночевала на кушетке в гостиной?

Мила энергично замотала головой:

— Глупости какие! Никто ведь нас здесь не найдет! Спокойной ночи! До завтра!

И закрыла дверь.

Инна, бредя по тропинке к своему домику, расположенному чуть поодаль, зябко поежилась. В лицо ей полетели первые тяжелые капли начинающегося ливня.