— Да, ты прав, я бы даже сказал, крайне невероятная, но, что еще невероятнее, очень смахивающая на правду.

Они снова переглянулись, и старший брат, встав и пройдясь по конференц-залу, спросил:

— Но что вы хотите от нас, Инна Евгеньевна?

Инна усмехнулась и, глядя прямо в глаза брату младшему, ответила:

— А что вы сами хотите? Думаю, холдинг моего покойного мужа для многих является теперь лакомым кусочком. И не только для его боевой подруги и моей тезки Инны…

Второй Инны.

— И вы можете заполучить его быстро и без особых проблем и материальных затрат, если сможете прижать к ногтю мою тезку Инну. Это можно сделать разными способами, однако наиболее действенный: уличить ее в организации убийства моего супруга. Чтобы не нести ответственности, она будет готова на все. Ради себя и своего сына.

Да, материнская любовь — страшная сила, даже если мать — организатор и идейный вдохновитель убийства.

Она замолчала, а братья Шуберт снова переглянулись.

— Вероятно, вы правы, Инна Евгеньевна. Благодарим вас за столь интересный рассказ и высказанное нам доверие, однако боюсь…

Младший брат явно колебался, а вот старший, подняв руку и прервав его, сказал:

— Но ведь эта, как ее зовут, Олеся, наверняка испарилась. Быть может, она даже мертва…

Инна покачала головой.

— Но если и жива, то найти ее решительно невозможно! Она может быть где угодно, тем более что не известно ни ее настоящее имя, ни даже внешность…

— У меня есть образцы ее отпечатков пальцев — все же она была воспитательницей моего сына и торчала у нас дома. И даже имеются образцы ДНК — волосы, к примеру. Так что опознать ее потом, несмотря на иное имя и измененную внешность, будет реально.

Адольф, заложив за большое вампирье ухо прядь седых длинных волос, сказал: