Это была Люси. Наконец-то!

— Дорогая моя! Милая!

Ему хотелось выть, орать, реветь. Никому и никогда он не позволит причинить ей зло. Никому и никогда.

В трубке звучал тихий женский голос — она была так далеко, она была так недоступна…

— Привет, Франк. Я получила все твои сообщения. Но я не могла позвонить тебе раньше — не было сети.

— Скажи скорее, что с тобой все в порядке. Скажи, что с тобой ничего не случилось!

— В порядке, в порядке. А ты, кажется, паникуешь. У тебя-то что случилось?

— Ничего. Говори! Рассказывай!

— Если коротко, то здесь все сдвинулось с места. Я еду в аэропорт, хочу попробовать взять билет на ближайший рейс до Парижа. Надеюсь вернуться завтра, в четверг. То есть двадцать второго.

Шарко стиснул мобильник так, что заболели пальцы.

— Ты что-нибудь нашла?

— Да, у меня две очень важные, крайне важные новости. Во-первых, Дассонвиль здесь.

— Что?! Но…

— Не беспокойся, все в порядке.

— В порядке? Этот убийца, худший из всех возможных убийц…

— …в бегах, и я наверняка его больше не увижу.

— Ты его…

— Дай мне договорить, черт возьми! Нужно как можно скорее связаться с полицией Нью-Мексико и подключить их к расследованию. Я потеряла Дассонвиля из виду почти четыре часа назад, и он, должно быть, уже далеко. А прибыл он в Альбукерке только затем, чтобы убить одну бывшую журналистку. Вторая важная новость у меня как раз от этой журналистки. Эйлин назвала мне имя: Лео Шеффер.

В голове у комиссара гудело. Дассонвиль в Нью-Мексико. Он попытался сосредоточиться на дороге. Здесь, на более отдаленных шоссе, машин, которые посыпают асфальт солью, нет, и колеса вязнут в снегу…

— Кто он такой, этот Шеффер?