Жак кивнул на длинный пустой коридор, туннель, залитый неоновым светом, от которого в этот поздний час начиналась резь в глазах.

– Через час или два нам разрешат увидеть одну из них. Ее зовут Виктуар Пайе, и, по словам медиков, она психически довольно устойчива. Вторую поместили в блок интенсивной терапии.

Франк бросил монетку в щель автомата и достал две банки сока тропических фруктов. Одну он протянул Люси, потом опустился на стул рядом с коллегой:

– Ну что за дерьмо. Сил больше нет.

Люси последовала их примеру. Так они и сидели, все трое, в молчании, присосавшись каждый к своей банке, и смотрели, как мимо снуют медсестры, словно привидения. Шарко размышлял, каким образом он еще умудряется держаться, ходя столько лет по краю пропасти. Жак прав: в чем действительно их рецепт, его и Люси, позволяющий выносить и безумный график работы, и все эти ужасы?

Их глаза смыкались, головы покачивались. Не единожды они спохватывались, что заснули, как сидели, – плечом к плечу, просыпались и задремывали снова… В конце концов явился врач и вырвал их из полудремы – около двух часов ночи. Чудная картина бурной деятельности французской полиции. Франк, еще сонный, поздоровался и спросил, как дела у пациенток.

– Элен Уэтт очень ослаблена и в таком психологическом состоянии, которое исключает любое общение. Низкое давление, анемия, истощение по множеству параметров. С Виктуар Пайе немного лучше, но, конечно же, все относительно. Ее держали под землей три недели. Я предупрежу ее близких.

– Они подвергались сексуальному насилию? – спросила Люси.

– Нет.

Они прошли по коридору. Врач приложил руку к двери и приоткрыл ее:

– Я в курсе вашего ужасного расследования и того, насколько это срочно. Психолог уже приходил и решил, что я могу оставить вас на несколько минут наедине с мадам Пайе. Но втроем – это слишком много и…

– Идите, – сказал Жак и вернулся на стул. – Может, лучше, чтобы ее расспросила Люси. Вы мне расскажете.

Шарко кивнул.

– Если возникнут какие-то сложности, мы рядом в случае чего, – добавил медик. – И держитесь в границах, ладно?

Копы поблагодарили его и зашли. Виктуар Пайе лежала на простынях в синем халате. Лет сорока, миндалевидные глаза, высокие скулы, выдающие ее дальние азиатские корни. Капельница была подключена к ее правому предплечью, игла входила в кожу, ставшую фиолетовой от следов других шприцев. Она повернула к ним голову и приподнялась, скривившись. Люси кинулась к ней, чтобы подсунуть подушку под голову:

– Не двигайтесь. Мы из полиции.

– Я знаю, доктор мне сказал.

Ее голос был сиплым, оттого что она долго звала на помощь.