– И вы приехали в такой поздний час? – удивилась она.
– Это крайне срочное расследование.
Она кивнула. В холод и снег, ночью – прийти сюда, чтобы просто поболтать о двух девочках, про которых все давно забыли.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Я здесь всего пять лет. Так что ничего не могу для вас сделать.
– А разве не осталось воспитателей, работавших здесь в то время, кого-то из стариков, кто мог бы мне помочь?
– Нет. Наш персонал постоянно обновляется, чтобы не возникало особых отношений между воспитателями и воспитанниками.
– Как в банках.
– Простите?
Она стояла, уперев руки в бока и в спортивном костюме была похожа на маленькую метательницу ядра откуда-то с Востока.
– Не обращайте внимания, – сказал он, убирая в карман мобильник.
– Погодите… Может, кое-кто и есть.
– Кто?
– Один врач из Понтарлье, Эмманюэль Коэн. Она здесь давным-давно.
– А не дадите мне ее адрес?
Впервые Брижит Карон улыбнулась – ножик взрезал помидор.
– Вам повезло. Она как раз здесь. Один из наших ребятишек заболел.
Корсо сдержал радостный возглас. Он был глубоко убежден, что, идя на риск – например, пускаясь наобум в неизвестном направлении без малейшей гарантии результата, – вы всегда можете рассчитывать на приятный сюрприз.
– Сейчас я за ней схожу.