Подняв правую ногу, Лютер плашмя толкнул Дональдсона в грудь, отчего тот кувыркнулся в черную воду.

Ноги у него спутались, тело закружилось, и он медленно затонул вниз лицом.

Чтобы не заголосить, Люси пришлось вцепиться себе в запястье зубами.

«Встань. Ну пожалуйста, Ди, встань. Ради меня».

Но он так и не встал.

Люси силком заставила себя попятиться обратно в темный лабиринт.

Боль прохватывала тело, но была она еще хуже, чем телесная. Саднила сама душа.

Надо найти какое-то оружие.

Порешить этого выблядка.

Сделать так, чтобы сбылись последние слова Дональдсона. Дональдсона. Ее ненаглядного Ди.

Единственного человека, которого она в своей жизни любила.

Фин

Фин

Открыв глаза, он обнаружил, что сидит на стуле.

Все тело ныло, но хуже всего была боль в правом боку; ощущение такое, будто сломано ребро.

Фин осоловело моргнул, щурясь на тускло освещенную комнату, и на соседнем стуле увидел Макглэйда с поникшей головой. Стул был из кожи и стали, на литых высоких ножках.

Барный. Не те жуткие орудия пыток, к которым они были привязаны до этого. Что примечательно, на Гарри не было веревок. Фин глянул вниз на свои руки и увидел, что запястья у него пластиковыми путами прихвачены к подлокотникам. Кисти рук были серо-малиновые и успели набухнуть. Он попробовал шевельнуть ногами, но и лодыжки, как оказалось, были связаны аналогичным образом. Фин потянул свои путы, пробуя их на прочность. Ничего, крепкие. Попробовал, насколько крепок стул – тоже вполне себе. Сталь. Тяжелая, неподатливая. Наконец, поерзал запястьями (может, получится ими шевелить) – не тут-то было.

А между прочим, если путы не ослабить, то в скором времени кровообращение прервется и конечности отомрут. Их уже иглисто покалывало от недостатка крови.

– Гарри! Эй, очнись!

Макглэйд прихрюкнул, после чего взмотнул головой и, пуча глаза, шало огляделся.