– Джек, ты выше мольбы. Не опускайся до такого поведения.

Он наполнил шприц и отложил его в сторону. А руку мне обернул манжетом тонометра. Накачал грушу, выждал появления результатов на шкале.

И покачал головой:

– Хуже, чем я предполагал.

– Сколько там? – спросила я.

– Сто семьдесят пять на сто десять. Неудивительно, что у тебя случился приступ. – Он расстегнул липучку. – А теперь будь добра не шевелиться.

Еще толком не поняв, что происходит, я ощутила, как в вену возле запястья мне входит игла.

– Это капельница. Не делай резких движений. Ты же понимаешь, что твоя жизнь сейчас полностью в моих руках?

Во мне расползался страх, огромный, больше заботы о благополучии друзей, моей собственной безопасности; надвигался мутным апокалипсисом. Последние девять месяцев я в силу собственного эгоизма его в себе совершенно не замечала.

А ведь там, внутри меня, рос и зрел человек. Настоящий.

Драгоценный. Беспомощный. Абсолютно безвинный.

Который когда-нибудь пойдет и заговорит. Будет иметь свои наклонности, предпочтения и неприязни. Мечты и амбиции. Собственную, самостоятельную жизнь.

И свои первые мгновения в этом мире он, возможно, встретит в руках этого маньяка.

– Лютер, послушай меня…

– Не разговаривай, Джек.

– Ты причинишь моему ребенку вред?

– Нет.

– Не лги.

– Тебе придется мне довериться. Ты готова?

– К чему?