Что это, черт возьми, за место? Точнее, для чего?

– Прости, Бруно, – простонал Гарри, забредая в воду.

Оба придерживались периметра. Так выходило дольше, но зато глубина была не выше бедра.

Макглэйд следовал за Фином, неотвязно тарахтя:

– О боже, ты чуешь это амбре? Сколько, по-твоему, в этой жиже плавает заразы, так и норовящей к тебе прицепиться?.. Ну и жара здесь. Прямо тропики… Не помню, успел ли я сделать прививки от всех заразных… ох! В меня сейчас ткнулось что-то твердое… кажется, змея… длинная, коричневая, вонючая… или может, это были фекалии… Признаться, я их недолюбливаю… Уж лучше бы змея… Фин, ты улавливаешь запах испражнений?

– Гарри, ну пожалуйста, ты не можешь утихнуть хоть на несколько минут?

– Да как же мне утихнуть, когда они льнут ко мне со всех сторон, как к какому-нибудь гигантскому говномагниту?

– Макглэйд…

– А к тебе они не липнут?

– Макглэйд!

– Ладно, затыкаюсь.

Прошло секунд двадцать, и Макглэйд нарушил свой обет молчания:

– Ой, кажется, мне в рот что-то заплеснулось.

Но Фин не слышал: его внимание было приковано к платформе, что проступала впереди. А на ней лежало тело.

Он ускорился, беря курс на бетонный помост с мертвецом.

– Этот парень, похоже, куда-то опаздывал, – рассудил Гарри.

– Опаздывал? – не понял Фин, оглядывая расчлененный труп.

– Ну да. Так торопился, что вынужден был разорваться.

– Я порой дивлюсь, как устроен твой мозг.

– О. Я с ним и сам иногда не рискую связываться.