Я бережно прижала дочь к себе.

– Семьдесят пять секунд, Джек.

– Прошу тебя, Лютер. Даже такой, как ты…

– Что «такой, как я»?

– Неспособен сделать такого со мной. С ней.

– На что я способен, ты понятия не имеешь.

Передать ее, ему… на это я пойти не могла.

Но мысль о том, что она умрет прямо здесь, у меня на руках, давила непосильным гнетом.

– Когда я увижу ее снова?

– Скоро.

– Когда?

– Пятьдесят пять секунд, Джек, – он подался вперед, раскрывая руки.

– Нет, – выдавила я. – Не могу.

– Дай ее мне, или она умрет.

– Я даже не назвала ее!

– Дай или умрет.

Я закрыла глаза. Лютер что-то говорил, но я его выключила и двадцать секунд просто сидела, впитывая ладонью тепло ее спинки, чуть слышно вздымающейся и опадающей в безмятежном сне.

Как такое может происходить на самом деле, со мной?

– Джек. Тридцать секунд.

Я прошептала ей на ушко: