Выстрел. Промах.
Фин был уже почти у цели.
Снова выстрел.
Плечо Фина дернуло, но набранная скорость влекла его вперед. Отмахнув руку, в которой Лютер сжимал пистолет, он сжал кулак и с отлета, изо всей силы двинул.
От удара нос Лютера брызнул красным, как лопнувший помидор. Свалив, Фин неистовым градом ударов придавил гада к полу.
Лютер пытался поднять ствол, но Фин, схватив ему запястье, впился в руку зубами, прокусив ее до самой кости.
Ствол выпал и отлетел в сторону.
Фин продолжил метелить его ударами.
– Фин, стой! Ты его убьешь!
– Джек, мне только этого и надо!
– Наша дочь, Фин! Он ее забрал!
Фин как раз заносил кулак для очередного удара (разбитые в кровь костяшки горели, физиономия Лютера в нескольких местах расквашена) и… разжал руку.
Убьешь Лютера – ничего не узнаешь. Фин обернулся и уставился на кресло, в котором сидела Джек. Ага. Вот это кресло его и разговорит.
Он начал слезать с Лютера и тут заметил, как тот вкрадчиво тянет руки себе к поясу. Фин моментально ее обездвижил и увидел, как вздутые губищи Лютера расползлись в улыбке.
Это был финт. Вторая рука Лютера вынырнула с ножом, серебристо сверкнувшим хищным кривым лезвием.
Нож он всадил в бок противнику, пронзив почку. От боли Фину перехватило дыхание.
Он свалился с Лютера, а мир вокруг закружился воронкой и стал таять.