Однажды поздним вечером, когда я после спектакля вышла из здания оперы в Ницце, ко мне подошел незнакомый сотрудник Скотленд-Ярда. «Вы – Эва Дюран», – так сказал он. Я, конечно, отрицала. Мне как-то удалось сбежать от него, и я оказалась в Марселе. Оттуда отправилась в Нью-Йорк. Постаралась по возможности изменить внешность. Перекрасила волосы и под именем Дженни Джером смогла устроиться манекенщицей в Дом моды.

Скотленд-Ярд опять сумел напасть на мой след. И в один прекрасный вечер мне пришлось бежать и оттуда. Я добралась до Сан-Франциско, усталая и опустошенная, совершенно без средств. И тут мне повезло. На пароме я встретила Елену Таппер-Брук, с которой была некогда знакома. Она проживала в Девоншире недалеко от дома моего дяди. Да пошлет Бог счастье этой женщине! Она оказалась очень добра ко мне и помогла мне найти работу в Кирк-хаусе. И я снова ожила, пока в этом небоскребе не появился сам сэр Фредерик Брус. Сколько же лет он меня искал!

Дюран медленно поднялся со стула.

– Ну, теперь ты, надеюсь, довольна? – хрипло спросил он жену.

– Ох, Эрик…

– Ты уничтожила меня. – Что ж, теперь радуйся. – Его глаза налились кровью. – Спасла незапятнанную репутацию своего благородного рыцаря!

– Вы признаете свою вину? – громко спросил капитан Флэннери.

Дюран отрешенно пожал плечами.

– Почему бы и нет? Что мне еще остается?

Пронзая пылающими глазами Чарли Чана, преступник заговорил:

– Все, что тут сказал этот шайтан, – правда. Я не могу не восхититься, как он все сообразил, иначе не видать бы вам меня, как своих ушей. Восхищаюсь и ненавижу! Смертельно ненавижу! Мне казалось, я вел себя умно, все предусмотрел, но этот китаец оказался и умнее, и предусмотрительнее меня.

Эрик Дюран давал признательные показания, поначалу стараясь держать себя в руках, но теперь, все более и более распаляясь, он терял всякую власть над собой и уже почти кричал истерическим голосом:

– Да, я убил Фредерика Бруса! А как было не убить его? Другого выхода у меня не было! А он стоял и смотрел на меня! И издевательски улыбался! Ладно, не издевательски, пусть насмешливо, но он издевался надо мной, считая, что я уже в его руках! Нет, вы только подумайте – что это за человек! Шестнадцать лет прошло, а он упорно не желал признавать своего поражения и упорно меня разыскивал. И нащупал-таки мои следы! Шестнадцать лет прошло, ты давно на пенсии, так плюнь на какого-то там Дюрана! А он не забыл! Да, я убил его.

– А бархатные туфли? – тихо спросил Чарли Чан.

– Он был в них обут. Те самые туфли, которые столько лет назад я оставил у адвоката. Их я увидел сразу после того, как выстрелил, и мои нервы не выдержали. Мне представилось, что они – как бы мой распознавательный знак, приговор мне. Я сорвал их с его ног и унес с собой. Сам не знал, куда их деть. Признаюсь, растерялся, да и вся храбрость моя улетучилась. Но перед этим я его убил! Я его убил и готов за это заплатить.