Вскоре после нашего прибытия в Пешавар из Англии Эрику стали приходить письма – грязные, измятые, написанные ломаным почерком. Каждое приводило мужа в ярость. И без них он был далеко не вежлив со мною, но после каждого письма становился просто невыносимым, бесился, места себе не находил, а все зло вымещал на мне. Сказать, что я была удивлена, поражена, испугана – ничего не сказать. Я просто была убита горем. Однажды такое письмо пришло в отсутствие Эрика, и я, находясь на краю самоубийства, решилась вскрыть его. Не сразу, сомневалась, ведь какой некрасивый поступок – читать чужие письма! Но мне было уже все равно. Представив, в какую ярость Эрик опять придет при получении письма, я решилась. По крайнее мере, буду знать, в чем дело.

Прочла, и до сих пор не уверена, что поступила правильно. В письме скрывался такой ужас, такая безвыходность, просто не знаю, как я вынесла это.

Письмо было написано швейцаром какого-то лондонского офиса. В резких выражениях, с ругательствами и угрозами его автор вымогал у моего мужа очередную выплату за обещанное молчание. Все стало ясно. Писал шантажист, сделавший из Эрика дойную корову и не стеснявшийся в выражениях. Из написанного стало ясно: Эрик платил деньги за то, что этот швейцар видел, как мой муж уходил из офиса, оставив в нем убитого человека. Мертвого Хилари Голта, адвоката и владельца адвокатской конторы.

Итак, шантажист требовал деньги за молчание.

Эва замолчала, собираясь с силами, и затем продолжила:

– Я поняла: моего мужа шантажировали за то, что он убил адвоката Хилари Голта. Адвокат Хилари и мой дядя были друзьями, это под нажимом Голта дядя возражал против нашей свадьбы, а тут я узнала, что в один прекрасный день адвокат вызвал к себе Эрика и пообещал ему рассказать об одной компрометирующей его истории, если тот не оставит меня в покое и не перестанет настаивать на браке со мной. Эрик ушел, но вернулся в тот же вечер и убил Голта, а портье видел, как он выходил после убийства из конторы адвоката.

Когда Эрик вернулся, я твердо заявила, что ухожу от него. Он спросил – почему, и я показала ему вскрытое письмо. Что тут было! Полагаю, я сама была на волосок от смерти: Эрик бесновался больше прежнего, а потом вдруг упал передо мной на колени и клялся, что поступил так лишь из любви ко мне. Он, дескать, так безумно любил меня, что готов был преодолеть все препятствия. И сделал это! И что я должна простить его…

В этот момент Чарли Чан перебил Эву и спросил, что она может рассказать относительно бархатных туфель Голта.

– Ах да, конечно… Когда Дюран убил адвоката, он увидел эти туфли, которые лежали на стуле. А он знал, что Скотленд-Ярд в своих расследованиях всегда доискивается главной улики, чтобы с нее начинать поиски убийцы. Вот он и решился доставить Скотленд-Ярду такую улику, которая ничего бы не значила, а лишь отвлекала в сторону от настоящего преступника. Он снял с ног убитого им человека ботинки и натянул комнатные бархатные туфли. Похоже, Дюран очень гордился своей выдумкой. Да и вообще, при всей своей отвратительной натуре он отличался недюжинным умом и сообразительностью. Потом неоднократно хвастался, как обвел вокруг пальца знаменитый Скотленд-Ярд.