– Мы держались фактов. Они спросили мое мнение, но я не стал отвечать.

– Но ты же скажешь им свое мнение.

– Завтра. Скажу завтра.

– И что ты им скажешь?

Хант потянулся за стаканом. В жидкости на дне низкого хрустального стакана вспыхнул огонек. Мысленно детектив снова проиграл сцену в доме Мичума: занесенный топор, Йокам входит в комнату. Что он увидел? Нужно ли было стрелять на поражение? Компьютер стоял чуть в стороне, но заметил ли его Йокам? Хант поставил себя на место напарника и подумал, что видит все так, как оно и было.

И снова Йокам заговорил раньше.

– Ты заявил на Кена Холлоуэя? Насчет того, что он препятствовал расследованию?

В суете, последовавшей за стрельбой в доме Мичума, Хант почти позабыл о звонке Холлоуэя.

– Нет.

– Но заявишь?

– Да.

На линии снова повисло молчание, тяжелое и неприятное. Хант допил скотч. Он уже знал, что к чему может привести, и молил Бога, что этого не случилось.

– Ничего этого не случилось бы, если б не Холлоуэй, – сказал наконец Йокам. – Мы взяли бы Мичума в торговом центре. Без всякой стрельбы. И диски никто не сжег бы. Это из-за тебя, Клайд. И вот это – личное.

Телефон в руке как будто загудел.

– Спокойной ночи, Йокам.

Пауза.

– Спокойной ночи, Клайд.

Трубка замолчала.

Хант налил еще скотча.