– Тоже нет. Об изнасилованной женщине – да, но не об отшельнице.

– Почему?

– Потому что она в тумане. Это всего лишь пузырек газа, а не мысль. А я и так уже завел свою команду в тупик.

– И поэтому теперь вы вдруг стали осторожны.

– Да. Мне перестать? Следовать за ветром, поднять паруса?

– А к чему вы сами склоняетесь?

– Устранить отшельницу, которая затягивает меня в туман.

– Напрасный труд.

Врач взглянул на экран мобильника и снова расхохотался. Адамбергу нравились люди, которые умели смеяться от души. Сам он не умел.

– Боги нам помогают. Мой второй пациент тоже отменил визит. Позвольте сказать вам одну вещь. Я питаю слабость к умам, в которых блуждают протомысли.

– Протомысли?

– Мысли, предшествующие мыслям, ваши “пузырьки газа”. Эмбрионы, которые блуждают, никуда не торопясь, появляются и исчезают, останутся жить или умрут. Мне нравятся те, кто дает им шанс. Что касается вашей отшельницы, она сама увянет, если ей суждено.

– Да?

– Да. Но я подчеркиваю: если ей суждено. Так что следуйте за ней, ищите, поскольку так подсказывает вам сердце. Плывите по воле ветра, какими бы непрочными ни были ваши паруса.

– А они непрочные?

– Похоже на то! – сказал врач и в очередной раз расхохотался.

На обратном пути Адамберг опять свернул к Сене и без труда нашел каменную скамью совсем близко от статуи Генриха IV, где он когда-то имел непродолжительную беседу с Максимилианом Робеспьером. Он растянулся на скамье, послал в комиссариат сообщение о том, что совещание переносится на шесть часов, и закрыл глаза. Подчиниться, спать.

“Что касается вашей отшельницы, то ищите, поскольку так подсказывает вам сердце”.

Глава 33

Глава 33