– Данглар, я вас разбудил?

– Да.

– Скажите мне, майор, как ученые называют пауков?

– Что?

– Какое научное название у пауков?

– Минуту, комиссар, я сяду. Погодите немного, сейчас. Все началось с древнегреческого мифа об Арахне, которую Афина превратила в паука. Дело в том, что дочь Зевса решила отомстить ткачихе, разгневанная тем, что…

– Нет, – перебил его Адамберг. – Скажите мне название.

– Ладно. К имени Арахны как раз и восходят употребляемые в науке латинские названия пауков: Araneae, Aranei.

– Продиктуйте по буквам.

– А-р-а-н-е-а-е. А-р-а-н-е-и…

– Они употребляются по сей день?

– Да.

– А есть истории про пауков, которые часто читают детям?

– Конечно, раньше, например, в школе проходили басню Лафонтена про паука и ласточку.

– Спасибо, Данглар, засыпайте снова, – сказал Адамберг и нажал на отбой. – А-ра-не-и, – повторил он, – пауки. Соседи по чердаку, где в отсутствие людей часто селятся голуби и где держали взаперти двух девочек. Пауки, которых жуки-вонючки подбрасывали своим жертвам, обитали вместе с ней в замурованной келье, с ними она в конце концов стала себя отождествлять, потому что они тоже были отшельниками, и составила себе имя, собрав его из букв их названия. И-р-е-н. Ирен Рамье, нимская узница, отшельница с луга Альбре, старшая сестра, Бернадетта Сеген.

– Старшая? Не та, которую насиловали десять вонючек из банды?

– Она не за себя убивала. Она убивала, чтобы освободить сестру.

По-прежнему часто дыша, Адамберг с облегчением откинулся на спинку стула. Вейренк несколько раз в задумчивости покивал головой.

– Ведь, в конце концов, в списке пузырьков газа были еще твои слова, – продолжал Адамберг, – “убивать больше некого”. Ты знаешь, что пузырьки сталкиваются друг с другом. Этот встретился с похожим на него, когда Ретанкур сказала, что убийца замочила десять мужиков, причем никто не смог ей помешать, и это бесит.