Найденный адрес, как оказалось, принадлежал небольшому дому на самом краю города. Вдоль фасада дощатого домика тянулась веранда. В окнах горел свет. Из трубы поднимался дым.
Опять пошел снег.
Дом был ветхим. Газон бугрился, деревья и кусты были больными и кривыми, а на дорожке стояла единственная машина — древний фордовский пикап.
— Городской патриарх, а? — пробормотала Ланкастер. — Похоже, у него трудные времена.
— Возможно, для этого есть веская причина, — сказал Декер.
На стук передняя дверь открылась. На пороге стоял обрюзгший и согнутый старик. Его белая борода доходила до груди, потертые штаны держались на веревочных подтяжках.
Богарт представился, показал значок и сказал, что им нужно поговорить с ним о его сыне. Эверс молча кивнул и провел их в комнатку с закопченным камином, в котором потрескивали поленья.
В доме было темно, пахло плесенью, нафталином и какой-то едой, которую старик этим вечером грел в микроволновке.
Взгляд Декера обежал комнату и остановился на старике, который опустился в глубокое кресло, так что ноги в носках повисли в воздухе. Эверс почесал щеку, по очереди оглядел всех гостей, потом вновь посмотрел на Декера.
— Вы не похожи на фэбээровца.
— Потому что я не оттуда.
— Угу, — рассеянно пробормотал Эверс и уставился в огонь. — Так вы пришли, чтобы найти моего мальчика, — сказал он языкам пламени. — Не думал, что они подключат федералов. Но так и быть. У меня не осталось ничего, кроме мальчика. Не так уж много, но что есть, то есть.
— Вы многим ради него пожертвовали, верно? — сказал Декер, вновь разглядывая комнату. — Практически всем.
Эверс глянул на него и снова отвернулся к огню.
— Да что вы об этом знаете?
— Значит, вам не известно, где он? — спросил Декер.
Эверс свирепо посмотрел на него.
— Да о чем вы? Думаете, я избавился от чертова собственного сына? Вы, что, дурак?
— Я говорю, что от него избавилась Белинда Уайетт. Но вам это уже известно.
На мгновение показалось, что Эверс сейчас рухнет на пол. Но потом он собрался и даже пренебрежительно махнул дряблой рукой.