– Росита на больничном, – повторил Бекстрём. – Ничего серьезного, я надеюсь?

– Я не знаю. – Анника Карлссон покачала головой.

«Если только маленькая худая блондинка уже не посадила ее в самолет до Гуантанамо, – подумала она. – Накачанную наркотиками или пьяную, в красном комбинезоне, наручниках и кандалах».

– Будем надеяться, что с ней ничего серьезного, – обеспокоенно сказал Бекстрём.

– Нет, конечно нет, – заверила его Анника.

«Тебе надо быть осторожным, жирный коротышка», – мысленно посоветовала она комиссару.

– О’кей, – сказал Бекстрём и кивнул Ниеми: – Как дела с ответами криминалистов?

– Похоже, у них все стронулось с места, – ответил Ниеми и перелистал свои бумаги. – Начну с фон Комера, который сидит под арестом, там ситуация следующая…

– Я слушаю, – сказал Бекстрём и сел прямо.

– Кровь на аукционном каталоге принадлежит барону. По данному пункту с его стороны также нет никаких возражений, как вы наверняка знаете…

– И слава богу, – прокомментировал Бекстрём.

– Зато на сиденье дивана не его ДНК. Там отметился кто-то другой. Неизвестный нам, его нет в регистре.

– Печально, – буркнул Бекстрём, всем своим видом подтверждая искренность сказанного.

– Боюсь, все гораздо хуже, – продолжил Ниеми. – Мы не нашли вообще ничего, что могло бы привязать фон Комера к дому Эрикссона. Это во-первых. Во-вторых, относительно свидетеля, соседа, по его словам видевшего пожилого седого мужчину, сидевшего на лестнице Эрикссона. Вы понимаете, о ком я говорю?

Все кивнули.

– Мы провели с ним опознание по видеозаписи. Он видел не фон Комера.

– Насколько он уверен в этом? – спросила Анника Карлссон.

– На сто процентов, – ответил Ниеми и улыбнулся. – Свидетель, как оказалось, знаком с фон Комером. Они члены одного гольф-клуба в Вермдё.

– Можно представить себе, – вздохнул Бекстрём. – А вдруг он просто пытается помочь своему попавшему в беду брату гольфисту?

– Вряд ли, – возразил Ниеми. – Просто если верить свидетелю, фон Комер виновен в более тяжких грехах, чем обычные мошенничества с произведениями искусства.