Опасность быть замеченным с дороги или из соседних домов старик всерьез не принимал. Чтобы заметить шалаш между деревьев с трехсот метров, нужен был орлиный глаз. Но на всякий случай старик прикрыл вход в шалаш хворостом, а ствол винтовки обмотал тряпкой, чтобы сталь не блеснула в лучах заходящего солнца.

Он снова взглянул на часы. И где его носит?!

Бернт Браннхёуг покрутил в руках стакан и снова взглянул на часы. И где ее носит?!

Они договорились на полвосьмого, а уже без четверти восемь. Он залпом допил виски и налил себе еще стакан. Он сам распорядился доставить ему это виски в номер. «Джеймсон», единственное приличное виски из Ирландии. Браннхёуг налил себе еще стакан. И где ее носит?! После статьи в «Дагбладет» его телефон разрывался от звонков. Правда, большинство поддерживало Браннхёуга, но под конец он позвонил редактору «Дагбладет», бывшему однокласснику, и сразу же заявил, что его процитировали неверно, и потребовал опровержения. Он пообещал предоставить газете внутреннюю информацию о позиции министра иностранных дел на саммите ЕЭС. Редактор сказал, что подумает. Через час он перезвонил и сказал, что Наташа, новенькая журналистка, признается, что поняла Браннхёуга неверно. Положение было спасено.

Браннхёуг отпил большой глоток, подержал виски во рту, грубоватый и нежный запах щекотал нёбо. Браннхёуг окинул взглядом комнату. Сколько ночей он здесь провел? Сколько раз он просыпался на этой роскошной и слишком мягкой кровати с головной болью от излишне выпитого? И просил женщину, которая лежала рядом (если она еще лежала), вызвать лифт на второй этаж, в зал для завтраков, и оттуда по лестнице спуститься к выходу, чтобы выглядело так, будто она возвращается с делового завтрака, а не из гостевого номера. На всякий случай.

Браннхёуг налил себе еще виски.

Ракель — совсем другое дело. Ее он не хотел отправлять в зал для завтраков.

В дверь тихо постучали. Браннхёуг встал, еще раз взглянул на эксклюзивное золотисто-желтое одеяло, почувствовал мгновенную вспышку злобы, но тут же подавил ее и в четыре шага достиг двери. Посмотрел в зеркало, провел языком по белым зубам, пригладил пальцем брови и открыл дверь.

Она стояла, прислонившись к стене. Пальто расстегнуто, под ним красное шерстяное платье. Браннхёуг просил ее надеть что-нибудь красное. Под глазами тени, на губах ироническая улыбка. Браннхёуг был удивлен — такой он ее прежде не видел. Ракель будто крепко выпила или приняла какие-то таблетки. Теперь она тупо смотрела на него, а когда сказала, что чуть не ошиблась дверью, Браннхёуг едва узнал ее голос. Он взял Ракель под руку, она вырвалась, и он проводил ее в комнату, обняв за талию. Она села на диван.