Она пожала плечами.

— Вы знаете, где она?

— Нет. Знаю только, что она уехала, чтобы быть с ним.

Харри сделал еще один глоток из чашки.

— Я знаю, где этот край света, — сказал он.

Она не ответила.

— Я могу поехать и привезти ее вам обратно.

— Она не захочет.

— Могу попытаться. С вашей помощью. — Харри достал листок и положил его перед ней. — Что скажете?

Она стала читать. Потом подняла глаза. Косметика стекла с бирюзовых глаз прямо на впалые щеки.

— Поклянитесь, что вы привезете мою девочку домой, Холе. Поклянитесь. Если вы сможете, тогда ладно.

Харри посмотрел на нее долгим взглядом.

— Я клянусь, — сказал он.

Выйдя на улицу и закуривая, он вспомнил ее слова. «Разве мать может когда-нибудь бросить своего ребенка? Вот дочь может». Вспомнил Одда Утму, который взял с собой фотографию сына. «Дочь может». Может ли? Он выпустил дым. А сам он может?

Гуннар Хаген стоял у прилавка с овощами в пакистанском продуктовом магазине, которому отдавал предпочтение. Он недоверчиво смотрел на своего старшего инспектора.

— Тебе опять надо в Конго? Чтобы найти Лене Галтунг? И это не имеет никакого отношения к делу об убийствах?

— Все как в прошлый раз, — сказал Харри и взял в руки какой-то овощ — он понятия не имел, как тот называется. — Мы ищем пропавшего человека.

— Насколько я знаю, Лене Галтунг никто, кроме желтой прессы, пропавшей не объявлял.